Я перебиваю:

— Да потому что он мне не жених никакой, и между нами вообще ничего не было и быть не могло! С чего ты это взял?

— Да просто я Марко неправильно понял.

Блин, итальянские мужики хуже баб, честное слово. Тебе-то какое дело? С чего бы я, например, твоих невест обсуждала? Вообще-то обсуждала… Но, блин, я же не мужчина, и ты сам виноват — закрутил со студенткой на глазах всего универа! Пытаюсь держаться.

— И что вы с Марко обо мне говорили?

— Лиза, да мы ничего не говорили. Я просто позавчера сказал, что еду тебя проведать, а он заметил, что ты должна сейчас быть в Крыму у своего жениха. Я ответил, что ничего не знаю об этом. Вот и весь разговор. Что?

Да что это за бред! Крым, жених. Что-то я теряю контроль над происходящим…

— Ничего, извини, — я устало машу рукой, — пью не просыхая, вот и нервы.

Он смеётся, я тоже смеюсь — замяли.

— Лиза, ты молодчина, у тебя отлично получается, я очень рад, правда, честное слово.

Мы обнимаемся, расцеловываемся и он убегает. Практически тут же появляется Фабио. Он дегустирует все мои бленды и говорит примерно то же, что и Пьерджорджио. Потом спрашивает, где вино номер пять, и я, поколебавшись даю ему попробовать.

— Лиза, у тебя точно талант! Отлично! Недорогое, но элегантное вино с характером — это как раз то, что нужно твоему отцу!

А что мне нужно кого-нибудь интересует?

— Но у нас его нет…

— Будет, будет, Лиза! Я говорил с Марко! И он согласился отдать нам все вина Аугусто!

Да чтоб вас всех!

— Фабио, я же тебя просила!!!

— Лиза, что плохого? Во-первых, он сам мне позвонил, а во-вторых, я объяснил ему насколько нам это важно — это твоё первое вино, сказал, что ты была расстроена его отказом…

Простота хуже воровства, честное слово. Опять бледнею, краснею, сердце колотится. Ну что ж вы меня все так пинаете!

— Лиза, не упрямься. У вас что-то не заладилось и, наверное, это не моё дело, но Марко неплохой парень, я давно его знаю и отца его когда-то знал. И нам сейчас надо сделать вино. Так давай его сделаем!

Я вздыхаю:

— Давай сделаем.

— Паола приглашает тебя сегодня к нам на ужин. Если ты не против, поедем после работы, а я потом тебя отвезу обратно.

— Спасибо большое. С удовольствием приеду. Но не хочу, чтобы ты меня потом сорок минут вёз и опять возвращался. Давай я сама — здесь же есть «Фиат» старый, или что там, я на нём и поеду.

— Нет-нет, успеешь ещё, поездишь. Сегодня я тебя отвезу.

17

— К нам сегодня придёт сестра Паолы с мужем. Небольшой семейный ужин, — говорит Фабио.

Мы едем к нему домой. Дорога займёт минут тридцать-сорок в сторону моря. Уже начинает смеркаться. Скоро станет совсем темно — на юге ночь приходит рано.

С его женой я познакомилась, когда Паола приезжала в Москву вместе с Фабио. Это было сто лет назад, и с тех пор каждый раз, когда я бываю на Сицилии, мы обязательно встречаемся — какой-нибудь общий ужин или что-то в этом роде — обычно я приезжаю с отцом. Дома у них я не была, знаю только, что дорога на работу занимает у Фабио около сорока минут.

Городок Джарре, где живёт Фабио, оказывается, довольно большой. Красивые улочки, собор, барокко, площадь — мы проезжаем через центр. Город спускается к морю, но мы сворачиваем в другую сторону и оказываемся на холме, утыканном виллами.

— Приехали, — говорит Фабио и останавливается около металлических ворот. Выходим из машины и вдыхаем тёплый густой влажный воздух. Накалившаяся за день земля отдаёт тепло. Я чувствую ароматы цветов, моря и еды — приближается время ужина. В этом несравненном ощущении курортной жизни мне чудится неявная индульгенция — давай, время уходит, сделай всё, что захочешь.

Проходим за ворота. Небольшой двор с вытоптанной травой, белые стены, фонарь. Дом довольно скромный, кажется, что построен в восьмидесятые годы.

— Паола! — кричит Фабио.

Паола выглядывает из двери.

— Ли-и-з-за! Чао, белла! — она выбегает нам на встречу, обнимает меня, целует. — Как же я рада, что ты здесь! Ох, какая красивая! Сколько мы не виделись? Года два? Поверить не могу, ты уже сама работаешь! Пойдём, пойдём! Она кричит в дом:

— Франческа, Давиде, Джорджио!

— Паола, это тебе маленький подарок, — я протягиваю пакет, там большая банка красной икры и белёвская пастила.

— О-о-о! Лиза! Спасибо! Икра! Пастила! Обожаю, — у неё низкий немного сиплый голос. Она прижимает подарки к груди, показывая, как они ей нравятся и снова обнимает меня. Паола яркая брюнетка, она младше Фабио, ей лет сорок пять. Работает в торговой компании — экспорт оливкового масла или что-то в этом роде. Мне она очень понравилась ещё во время первой встречи — уверенная, образованная, красивая. И у нас сразу возникла взаимная симпатия.

Мы заходим за дом. На небольшой террасе под матерчатым навесом накрыт стол, зажжены свечи, горят фонари.

— Фабио, давай, открой бутылку.

Пока Фабио открывает «Джулио Феррари» я подхожу к невысокой изгороди из кустов и замираю, любуясь невероятным видом. Далеко внизу между складками холмов я вижу светящееся огнями щупальце города, сползающее к воде, а за ним необъятное море, в котором отражается огромная, почти полная луна. У меня захватывает дух. Подходит Фабио и подаёт холодный бокал:

— Красиво, да?

— Ещё как, — я делаю глоток искрящегося вина и крошечные жемчужинки пузырьков наполняют меня радостной лёгкостью.

Все собираются за столом. Меня знакомят с сыном Фабио и Паолы, её сестрой и мужем сестры. Сына зовут Давиде, он выезжает на инвалидной коляске. Ему около двадцати, он красив и удивительно похож на обоих родителей.

Паола с сестрой устраивают целый пир.

— Паола, в этом мире никто не готовит так чудесно, как ты!

Не то, что съесть, попробовать всё просо невозможно. Здесь и какие-то мелкие рыбёшки, распластанные по тарелке, с маслом и травами, аранчини, спагетти ала норма с баклажанами и особенной сицилийской рикоттой, фаршированные каракатицы, огромное блюдо с невероятным количеством запечённой рыбы.

— Вот только канноли не успела сделать, — говорит Паола, — пришлось купить, но они очень хорошие, лучше, чем мои. Попробуешь.

За столом приятная непринуждённая обстановка. Пытаюсь вспомнить, когда мне было так хорошо в последний раз. Очень давно. Пьём белое вино, весело болтаем.

— Чем занимаешься? — спрашиваю у Давиде.

— Да вот, — хлопает он по своему креслу, — лечусь. Планировал в