меня видеть, и, по его словам, у него гора упала с плеч, когда я рассказал о своей беседе с Ольгой. Обещал присматривать за ее непутевым сыночком. Передал ему выводы Дмитрия Карамышева по центру. Тот согласился, сказав, что уже сам думал на эту тему. Обещал поискать нужные бумаги.

Немного поразмышляв, я дал задание поднять цены на путевки на десять процентов с октября. Последний раз они индексировались почти пятнадцать лет назад. Заодно разрешил поднять зарплаты сотрудникам — процентов на пять. Цыпко быстро подготовил нужные бумаги, и я, оставив на них свой автограф, отправился дальше.

Заехали на фабрику, где Станислав и Ефросинья долго ходили вокруг моей машины. Они оказались оба фанатами автомобилей, а тут такой редкий и безумно дорогой экземпляр. Пришлось разрешить им прокатиться за рулем. После этого оба отчитались о подготовке к открытию. Все шло по плану. По дороге в Екатеринодар заметил несколько ярких щитов с рекламой арт-пространства.

Поставив машину в гараж, наконец-то остался один. Как же я соскучился по тишине и одиночеству! Даже смешно стало: десять дней назад я страдал от одиночества, а сейчас вот радуюсь ему.

Позвонил Ураз и, как заботливый дядюшка, поинтересовался, всем ли я доволен. Уверил его, что получил незабываемые эмоции, и отдых был хорош!

Дорога меня утомила, что, в общем-то, хорошо. Удалось уснуть не слишком поздно. Надо входить в рабочий режим. Чуть меньше двух недель осталось до начала учебы.

Позанимавшись утром, понял, что тело устало, магически тоже опустошен, а вот эмоционально — полон энергии. Взял гитару и подобрал пару песен. Одну решил стырить у Мумий-тролля — «Утекай». А вторую написал сам. Текст сложился еще в дороге, сейчас же записал его, подправил и накидал мелодию. На мой взгляд, получилось отлично.

Поискал студии звукозаписи в городе. Позвонил в парочку. Получился полный облом. Студии были, но работали только с лейблами, и бронировать время надо примерно за месяц, а то и за два. Бред какой-то. Порылся на форуме. Хотя бы с музыкантами проблем нет. Правда, с репетиционными базами те же проблемы. В городе почти сотня групп, и все места давно распределены. Есть окна по утрам, но с учебой это совместить нереально. Можно ловить время, если группа отменит репетицию или уедет в тур. Но это надо быть постоянно наготове. Вспомнил, что и в доме творчества в Хадыженске у меня будут проблемы. Там тоже теперь не порепетируешь. База одна, и та занята. Это летом мне повезло, многие были в отпусках, а с сентября уже все, лафа закончилась.

После обеда планировал продолжить отдых, но мои планы нарушил звонок в дверь. Открыв, увидел на пороге Вениамина Григорьевича.

— Наотдыхался, свободен? — вместо приветствия ехидно поинтересовался он.

— Ну, вроде как, «да» по обоим пунктам.

— Тогда обувайся и поехали. Тебя хочет видеть паладин Никанор.

Судя по виду Курбатова и его тону, отказываться и возражать не стоило. Не поеду сам — привезут другим способом, который мне может и не понравиться. Особых грехов за собой я не ощущал, так что спокойно сел в машину и поехал на встречу с паладином.

Мы немного покрутились по улицам, выехали на набережную реки Кубань и еще минут через пятнадцать остановились на холме у храма. Он выглядел привычно. Белый, с куполами и золотым крестом. Все, как в моем прошлом мире. Прошли по тенистой территории, обнесенной кованым забором, и зашли в небольшой двухэтажный домик. Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице, попали в обычную приемную комнату. Здесь никого не было, и Курбатов постучал в следующую дверь.

— Заходите, — послышался из-за двери голос паладина.

Мы зашли в кабинет, и я первым делом огляделся. Интересно же было, как живут паладины. Но кабинет разочаровал. Скучный, канцелярский. Ни тебе икон и свечей, ни шикарного дубового стола. Все просто и безвкусно. Только мощный ноутбук на столе Никанора привлекал внимание. Таких в продаже нет — защищенная модель, не боится ни воды, ни огня, ни магии. Никанор кивнул мне, приветствуя, и посмотрел на Курбатова. Тот, похоже, правильно истолковал его взгляд и покинул кабинет, оставив меня наедине с паладином.

— Виталий, садись, — Никанор указал мне на обшарпанный стул рядом со столом, — у меня возникли некоторые вопросы, — начал он, доставая из нагрудного кармана широкую ленту и завязывая ею глаза. При этом я чувствовал, что он по-прежнему не сводит с меня взгляда, и эта странная лента, испещренная славянскими письменами, ему ничуть не мешает, — подними левую руку вверх, — попросил паладин.

Последовал его указаниям — поднял руку вверх. Рукав легкой рубашки спустился до локтя, обнажая браслет главы рода Максютовых.

— Спасибо, можешь опустить, — Паладин снял со своих глаз повязку, аккуратно, никуда не спеша, свернул её и убрал в нагрудный карман, — интересно, — произнес он, с любопытством разглядывая меня, как неведомую зверушку.

— Что именно?

— Тебе же всего восемнадцать, жизнь твоя не была отмечена ничем выдающимся. Обычный парень. Таких много, но получается, что мы либо чего-то не знаем, либо чего-то не понимаем. Либо ты что-то важное скрываешь от нас, а это мы можем расценивать, как угрозу! — В голосе паладина прорезались стальные нотки, а глаза приобрели холодный льдистый цвет.

— О чем речь? — справившись с накатившим чувством страха, спросил я.

— Как и почему тебя призвал и признал Аннулет? Ведь другого пути обрести такой браслет нет!

— Не знаю, — я пожал плечами, — может быть, после неудавшегося ритуала в доме Кутыевых он меня заметил, — эту версию мне при встрече подкинул Борей. Судя по всему, он неплохо ориентировался в политике этого мира и предполагал, что мое назначение главой рода Максютовых многих может заинтересовать, и точно не останется незамеченным.

— Что там произошло?

Я рассказал ему краткую версию: как вошел в контакт с алтарным камнем, услышал его крики о помощи, что потом произошло — не понял, но контакт прервался, как и ритуал.

— Хорошо, — лицо Никанора слегка разгладилось, а взгляд подобрел, — готов принять твою версию. Но как ты попал потом к Аннулету?

— Меня нашли люди из рода Максютовых по указанию Аннулета. Как они это сделали, не знаю. Потом отвезли к нему, и я прошел ритуал.

— Это был уже третий ритуал в твоей жизни, по идее, твое тело и дух переполнены силой, — задумчиво прокомментировал паладин, показывая глубокое знание моей жизни. — Ты выжил, и