жизнь самоубийством, попал в этот мир, забота и ласка, исходившие от Ламии, стали для него спасением. Пусть и будучи птицей в клетке, он ощущал, что кому-то нужен, его кто-то любит. Богатство, власть и прочее не имели никакого значения, однако благодаря им ему и в этом мире удалось найти отдушинку. Решив сделать быт населения этой страны чуточку лучше, Олег намеревался тем самым загладить собственную вину перед прошлым собой, но неведомая сила вновь спутала и разрушила все его планы.

Решив, что поздняя ночь — не лучшее время для светских бесед по душам с мальчишкой, Энэ, поблагодарив того за сотрудничество, приказала страже вернуть парня в его шатёр.

Разыгравшаяся на улице непогода во всю колыхала тёмные кроны редких деревьев, ледяные капли дождя со шквальным ветром неприятно вдарили по лицу мужчины, после чего стражницы поспешили возвести магический непроницаемый купол. Первые фонари едва зажглись, разгоняя ночную тьму, как перед парнем и его охраной предстала стоящая под проливным дождем Леона. Вымокшая до нитки, дрожащая на ветру, она бледно мертвенным лицом смотрела на Олега и его сопровождающих. «Неужели всё это время она стояла тут и ждала меня?» — Выскочив из-под купола, подумал мужчина, накидывая на голову девушки собственный плащ. Охрану долго ждать не пришлось. Увеличив радиус действия, они слегка приподняли купол, укрывая от непогоды двоих.

— Я ж-ждала те-бя, а ты-ты не пришёл… — Стучащими от холода зубами проговорила Леона.

— Глупая, ты же простудишься. — Вытирая той волосы всё тем же плащом, проговорил мужчина.

— По-чему так долго, Жак, что она с то-бой делала? — Едва стоя на ногах, вновь спросила она.

— Ничего, мы просто говорили…

— Врешь… — положив голову парню на плечо с обидой произнесла она, после чего её кулачок едва ощутимо врезался в мужскую грудь. — Ты всё врёшь. Она ведь заставила тебя с ней спать… Да… Чёрт… — Из глаз девушки бурным потоком лились слёзы. В том, что это были именно они, мужчина точно не сомневался. Обхватив дрожащее тельце руками, Олег прижал её к себе.

— Глупое дитя… — Тяжело вздохнув, протянул мужчина в момент, когда сверкнувшая на небе молния всего на долю секунды осветила стоящий у соседнего шатра знакомый силуэт с большой чёрной шляпой на голове.

Глава 16

Последние осенние дожди сменились первым зимним снегом. По дорожным лужам и ямам, ломая девственную кромку едва образовавшегося льда, двигалась повозка с четырьмя путницами. Одна из тысяч она не сильно выделялась среди других, бегущих с границы в центр уже бывших земель Ламийской империи. За особую черту группы можно было взять лишь только то, что одна из его представительниц было гораздо больше любого другого человека.

Раскинувшись в повозки среди пожитков, честно отнятых у теперь уже бывшей группы дорожных разбойников, Ламия размышляла о том, что же ей делать по прибытию в родную столицу. С одной стороны, Лолита оказала ей огромную услугу, всё же выполнив последний пункт их договорённостей, согласно которому молодая охотница на мужчин взамен на помощь в опасной ситуации для империи должна была стать второй, младшей супругой Жака, с другой стороны, девушка до конца желала быть у парня первой и единственной, хотя и сама понимала, что такое попросту невозможно. Сколько подстилок было у её отца, а до этого деда, не перечесть. Радовало, что её Жак был не таким как все — другим. «Как бы я хотела сейчас вернуться домой, упасть в твои жаркие объятия, коснуться губ… Богиня, лишь бы он ничего не натворил, прознав о том, что меня якобы убили». — Каждый раз, когда она думала об их встрече, сердце императрицы начинало биться чаще. Страх, голод и собачий холод, застеливший юг, тотчас отступал сменяемый ожиданием их скорой встречи.

— Госпожа, кажется, впереди Азавийский пост. Похоже, они никого не пропускают. — Негромко проговорила Сара.

— Ещё раз меня госпожой назовешь, шею сверну… — Озираясь по сторонам, отозвалась императрица.

— П-прости, сестра… — С опаской поглядев на движущийся позади них крестьянский обоз, опустила голову воительница, на что Ламия, похлопав ту по плечу, добавила:

— Так-то лучше.

Спрыгнув с повозки, высокая и стройная императрица аккуратно поправила плащ, а следом и меч, расположившийся у её на поясе. Старые раны ещё болели, но благодаря опыту бесчисленных битв, а также магии исцеления, коим она обладала, скрыть болезненные ощущения для неё не было какой-то проблемой.

Вдоль обочины, огибая скопившуюся колонну, они медленно двигались вперед. Под вздохи и недовольные возгласы собравшихся, с призрением смотревших на подлецов, решивших потеснить их в очереди.

— А ну-ка стой, Ля. Чё, самые умные да? В зад вертай, чтоб я вас таких тута не видела! — Не выдержав подобной наглости, преградив дорогу Ламии, ведущей лошадь под уздцы, выскочила с кинжалом на перевес одна из женщин.

Сильный и быстрый удар тыльной стороной ладони одним легким касанием вырубил красноречивую любительницу справедливости. Словно выпавшее с воза полено, она, крутясь, кубарем скатилась в придорожную канаву.

— Прочь с дороги. — Едва сдерживаясь, чтобы не поубивать всех, кто стоял у неё на пути, потребовала императрица.

Аура, исходившая от этой женщины, закутанной в чёрный плащ, была неописуемой. Чёрная скала, ростом примерно в два с чем-то метра, одним лишь своим взглядом могла убедить любую из собравшихся, что той стоит уступить дорогу.

За огромной женщиной показались ещё трое. Здраво оценив свои шансы на победу, семерка из собравшихся на пути Ламии женщин расступилась.

Заметившие небольшой конфликт между переселенками, Азавийские воительницы, обнажив мечи и приготовив к бою копья, поспешили встретить нетерпеливых женщин.

— И-и-менем Азави-ийской империи, требую прекратить всякое рукоприкладство и остановиться! — Заикаясь и поправляя сползающий на глаза шлем десятницы, проговорила молодая светловолосая девушка лет двадцати.

В едва заметных глазах бусинках чётко виделся настоящий страх. Да и кто бы не испугался. Девчушка была метр шестьдесят, не больше, да и по годам слишком молода, чтобы хоть как-то смотреться на фоне взрослой воительницы ростом далеко за два метра.

— Она у вас по жизни шуганная? —