Я подождал, пока она скрылась за дверью подъезда, задумчиво уставился на пятиэтажный дом, ожидая, что вот-вот где-то загорится свет, хотя абсолютно не знал на какую сторону у нее выходят окна или на каком этаже она живет. Подавил мысль написать ей сообщение с вопросом «нормально ли добралась до квартиры» и поехал в сторону своего жилища.

Сегодня я сделал все, чтобы она оказалась в моем логове и в моей постели, не вызывая при этом подозрений у коллег по работе. Последнее, что я хотел — это дискредитировать ее в компании. Послезавтра я вновь перебираюсь в головной офис, а ей еще здесь работать.

Она меня выводила из себя, возмущала, интриговала и возбуждала до дрожи в коленях. Вкусив ее тело, я как сладкоежка хотел еще. Если бы она не изъявила желание оказаться дома, я бы до утра демонстрировал ей небо в алмазах. Это какое-то сумасшествие! Но приятное чистое сумасшествие, без примесей наигранности или материальной составляющей, а оттого очень желанное.

Я не понимал, что в голове у Рыжей. Ее настроение, мысли — вся она не поддаются никакой логике. Марина взрывная, импульсивная, непредсказуемая, а еще страстная, яркая, нежная, до одурения нежная и интересная. В кой-то веки мне была интересна женщина, которую я имел. Она рушила все мои устоявшиеся понятия об отношениях, которые, казалось, меня всегда устраивали. Почему казалось? Которые меня устраивают! Четкая фабула в этом деле всегда спасала от ненужных проблем. Есть вводные данные: девочка, которая нравится; секс с этой самой девочкой; через месяц, плюс-минус — расставание и благодарность с моей стороны за подаренное время. Все четко, никаких лишних условий в задаче. Но она! Это нечто! Влетела и покачнула мой привычный мир. А мне это понравилось. И что самое поганое — я пока не готов был возвращаться к обычным, таким стандартным отношениям с другими.

Сегодня планировал выпить с Мариной вина и аккуратно объяснить, что не стоит рассчитывать со мной на большее, чем секс, но и тут она обошла своей прямолинейностью, открытостью. Наверное, это то, что цепляло, чего не хватало в других. «Вот думаю, где заняться сексом», — произнесла так легко, будто размышляла, какой фильм посмотреть. А у меня вино поперек горла встало, а потом Костров. Она что, решила встречаться с нами двумя? Бред какой-то. В таком замесе я был впервые в жизни и как вести себя не понимал. Знал одно — что мне это, ой, как не нравится, но ультиматум я ей ставить не могу. Или все же могу? Но, что взамен? Отношения длинною в пару недель? А почему, собственно, нет? Ей совершенно точно понравился секс-марафон, который мы устроили, ровно, как и я был в тотальном восторге. Внезапно вспомнил ее слова на парковке около бизнес-центра: «Недотраха со мной не бывает». Не соврала бестия! Я бы даже сказал, что приуменьшила смысл.

В таких размышлениях я парковался около дома. Засыпал уже с принятым решением, что завтра вечером после работы мы с ней поедем ко мне — все обсудим, а потом я вновь смогу погрузиться в нее, вновь поцеловать место за аккуратным ушком, которое оказалось одной из эрогенных точек и ощутить мелкую дрожь ее тела. Нервно перевернулся на другой бок, выгоняя непрошеную фантазию и отдался во власть Морфею.

Наутро я кое-как разлепил глаза и первое, что понял — хочу Рыжую, треш, как хочу. Появилось желание передернуть, хотя этим не занимался с юношества. Нецензурно выражаясь, откинул одеяло и побрел в душ в не самом радостном расположении духа.

Через два часа я заходил в здание головного офиса. Предстояло совещание, которое я никак не мог, к сожалению, пропустить. Хотя внутри все требовало явиться в филиал, вызвать Филиппову в кабинет и опробовать директорский стол.

***

Утро началось более, чем дерьмово. Нет-нет, проснулась я с улыбкой на губах, мышцы приятно ныли от физнагрузок предыдущего вечера, при воспоминании низ живота ощутимо кольнуло. А потом посмотрела на будильник. Твою ж дивизию! Опаздываю! Скатилась кубарем с кровати и началось. Горячая вода оказалась отключена, минус душ — я же не морж, в конце концов. Кофе «убежал» из турки, залив плиту. На вытереть времени нет, значит потом отдирать эту самую плиту. Ну и классика жанра: порванные чулки моим же ногтем, а ибо в деле натягивания чулок спешить нельзя, но напомню, я опаздываю. Отшвырнула непригодный теперь к использованию капрон, вновь открыла дверь шкафа, проходясь глазами по гардеробу: платья, юбки. Где, блин, брюки?

Поиски завершились успехом, а вот на макияж времени не осталось. Скидала косметику в сумку и пулей вылетела из дома.

Пробегая положенные триста метров до остановки, на ходу пыталась открыть сумку, потому как именно в этот момент ожил телефон.

— Привет, Тём! Извини, я опаздываю на работу, давай потом созвонимся, — выпалила пыхтя, не дожидаясь приветствия.

— Я недалеко от тебя как раз, за тем и звоню, узнать, починила ли машину. Судя по пыхтению — нет. Давай заеду.

Неуж-то кто-то на небесах решил смилостивиться надо мной?!

— Давай. Я на остановке. С проспекта не сворачивай, метров двести от поворота в мой двор. Буду стоять и неистово махать.

— Заметано. Дай три минуты.

И, действительно, через три минуты мы уже вливались в поток машин на его отремонтированном Порше.

— Тём, тебе голову не давит? — поинтересовалась с улыбкой я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Вроде нет, — улыбнулся. — А должно?

— Да просто обязано! Нимб прорезается. Честно — честно! Ты на столько вовремя, даже не представляешь!

— Ну, судя потому, что у тебя что-то странное на голове, то очень представляю, — засмеялся Артём.

Я тут же открыла солнцезащитный козырек, уставилась на себя в зеркало и тихонечко застонала. А стонать было от чего — в попыхах я забыла причесаться и теперь мои и без того непослушные рыжие волосы создавали нечто на мой башке, неподдающееся определению, отдаленно напоминающее парики дам в стародавние времена.

— Спрашивать, есть ли у тебя расческа, я думаю, бесполезно?

— Ты видишь, что мне есть, что чесать?

— Ответ приходит только пошлый, — лукаво улыбнулась. — Озвучивать?