Солнце уже давно встало и даже успело доползти где–то до четверти небосклона, когда над городком пронесся дребезжащий звук, долженствующий, видимо, означать удар колокола. Народ, досель изображавший праздно слоняющихся по центральной пыльной и грязной улице сознательных граждан, активно потянулся в сторону длинных дощатых строений за чертой городка. Стража даже как–то неестественно исправно несла свою службу, патрули так и бродили по улочкам, незаметно сгоняя жителей на торжище и оцепляя его. Картан, капитан стражи, представившийся мне вчера вечером, как ни в чем не бывало продефилировал в сторону торжища мимо распахнутых окон гостиницы, даже не скосив глаза. Отли–и–чно!

Постепенно улицы опустели, и все, кто горел желанием и кто не особо горел, — оказались на торжище. Ну что же, теперь мой выход… Я прикрылся заклинанием невидимости и, стараясь никого не задеть, быстро побежал в сторону дощатых бараков. В центре, на огороженном строениями квадрате земли был установлен дощатый помост, на котором уже разместилась для «ознакомления» первая партия товара. Живого товара. А напротив этого места, возле столба для порки непокорных «предметов торговли», стояло прикрытое все той же невидимостью до поры до времени кресло, а точнее мой «трон», куда я и уселся со всеми удобствами и предосторожностями… Ну что ж… Они знали, на что шли, когда нарушали волю Властелинов!

На помост выбрался толстый, даже скорее жирный мужик в кричаще–ярком и вульгарно–богатом одеянии — тесть Картана, насколько я запомнил. Он и начал ожидаемое многими с нетерпением действо. В первых рядах я заметил несколько человек, одетых нарочито бедно, но с внушительной охраной. А кем еще можно назвать толпу вооруженных личностей явно бандитского вида?

— Уважаемые! — обратился к ним тесть Картана. — Позвольте мне начать столь долго ожидаемое всеми действо!

И он захлопал в ладоши, предлагая остальным присоединиться к этому веселью. В ответ они поддержали его непродолжительными и вялыми хлопками.

Ну что ж, я никого за язык не тянул и не заставлял…

— Итак, давайте же начнем! — продолжал между тем этот… маргран лысый.

Той эре! Ему б в балагане зазывалой работать! Не понял мужик своего призвания… Ну что ж, как говорит мой отец, — его проблемы…

— Сегодня у нас большой выбор на любой вкус! Мужчины и женщины! Люди и нелюди! Внимание, первый экземпляр!

Он развернулся и махнул рукой своим прислужникам. На помост стали выволакивать первого.

Когда же он повернулся назад… О–о–о! Это лицо надо было видеть! Хотя в чем–то я с ним полностью согласен. Лицезреть на явно запрещенном и тайном мероприятии вальяжно развалившегося в кресле принца из рода Властелинов при полном параде и в окружении десятка Призрачных Стражей — громадных, мрачных, слегка просвечивающихся мужиков с алыми глазами, в серебристых балахонах, стальных масках, скрывающих лица, с длиннющими обнаженными мечами… Это да! Это действительно заставит кого угодно усомниться в своих зрительных органах. Только тереть их не стоит, все равно видения не исчезнут!

Остальные жители города, догадавшись, что они — явно чужие на этом празднике жизни, расползлись по краям площади, пытаясь притвориться неодушевленными предметами окружающего пейзажа. Они бы и дальше поползли, вот только городская стража, как–то неожиданно возникшая за их спинами и плотным кольцом оцепившая торжище, не пустила. Так что я сидел в центре пустого пространства в гордом одиночестве (не считая, конечно, десятка Стражей).

Не желая затягивать представление, я улыбнулся «распорядителю» ласковой до приторности клыкастой улыбкой, полыхнул алым взглядом и, предвкушающе облизнувшись черным раздвоенным языком, сладко протянул:

— Ну–ну. Что же вы замолчали? Продолжайте, уважаемый! Я вас внимательно слушаю.

— Ээ–ээ… Мнэ–ээ–э… — невнятно проблеяли мне в ответ.

Хм, тут что, мелкий рогатый скот продают? Может, и рогатый, и скот, но насчет мелкого — вот тут я решительно не согласен!

— Вы, кажется, хотели мне что–то сказать? — Я демонстративно чуть повернулся к нему боком, слегка оттопырив рукой заострившееся ухо. — Не слышу!

На торговца было жалко смотреть. Он потел, кряхтел, кидал на стоящих в первых рядах умоляющие взгляды, смотрел на меня глазами ни за что побитой любимым хозяином собаки. Но это меня не останавливало. Он прекрасно знал, на что шел, нарушая прямые приказы Властелинов.

— Ладно, — резко хлопнул я рукой по подлокотнику, заставив этого толстяка вздрогнуть всеми своими телесами. — Прекращаем этот фарс! Капитан! — Возле моего кресла нарисовалась фигура капитана стражи, вытянувшегося по стойке «смирно».

— Арестовать тех людей! — И я указал на торговцев в первом ряду.

Офицер молча направился к ним, сопровождаемый по пятам пятеркой Призрачной Стражи. Что это такое, и что будет с сопротивляющимися, знали все, поэтому охрана безропотно сложила оружие и отошла в сторону, хмуро зыркая исподлобья и ни на что особо не надеясь. В империи с нарушителями законов обращались жестко. Подчиненные капитана, пробившиеся к первому ряду, молча скрутили торговцев. А если пару раз по ребрам или по зубам и дали, так я ничего не видел, заинтересовавшись полетом птичек!

— Согласно законам империи, — начал я ровным и невыразительным голосом, не прекращая следить за парящими тучками, — вы признаетесь мною виновными в совершении одного из тягчайших преступлений против Закона и Властелина и приговариваетесь к бессрочным каторжным работам в Подгорных рудниках на благо империи!

Гномы уже давно канючили у отца помощников. Вот и нате им, пожалуйста, полной мерой!

— А что касается вас, уважаемый… — повернулся я к забытому на помосте «зазывале», закидывая ногу на ногу и одаривая его еще одной ослепительной улыбкой.

— Пощадите, Ваше Высочество!!! — Истерично взвизгнув, тот бросился с помоста в пыль, рухнув на колени, быстро–быстро пополз в мою сторону и замер неподалеку, пытаясь ухватить и обслюнявить край плаща.

Ага! Щаз–з–з! У меня всего один такой плащ, а после подобных соплей его придется выкинуть. И как же я тогда без плаща? Призрачные Стражи уловили мое недовольство, и испуганно взвизгнувший торговец был отброшен на пару шагов. Теперь он уже не пытался добраться до меня.

— А что касается вас,