Утром Струп проснулся первым и сидел с растворимым кофе, наблюдая за ней. Она все еще не очень хорошо выглядела, и в квартире пахло перегаром, сигаретами и кошачьей мочой, но ему было приятно сидеть и смотреть. Она проснулась, и они немного поговорили, пока она кормила кошку и собаку и наливала себе кофе. Она собиралась принять душ и отправиться на поиски работы, а вечером пойти к психиатру. Когда она открыла ему дверь, они увидели, что идет дождь, поэтому она дала ему газету, чтобы он держал ее над головой, и чмокнула в щеку на прощание. Два друга, которые, вероятно, никогда больше не увидятся.

Он шел домой под дождем. У него были деньги на такси, но утро стояло теплое, так что особого смысла в этом не было, а кроме того, ему хотелось пройтись пешком. Это дало ему время подумать. Карла, должно быть, уже на работе. Он напишет ей, а потом позвонит и скажет что-нибудь приятное. Они помирятся, а когда она придет домой, они будут трахаться, как дикие кошки. Так все и бывало. Может, однажды все изменится, а может, и нет.

Вскоре промокшая насквозь газета обмякла у него на голове, и толку от нее не было никакого. Он все равно держался за нее, а дождь хлестал его всю дорогу до квартиры.

Трудно принять эту историю, не так ли? Она почти невероятная. Струп наконец-то делает кому-то приятное. Женщине, не меньше. Очевидно, редакторы, которым я посылал этот рассказ, большинство из которых к тому времени хорошо знали Струпа, тоже считали, что ее трудно принять, потому что, хотя большинству из них она и понравилась, но я продолжал получать одни и те же ответы. Это слишком грустно, "слишком много уныния".

Наверное, когда на тебя ссут, пока ты трахаешься, им кажется, что так гораздо веселее.

Действительно ли я так думаю об издательской индустрии?

Кто, я?

Читатели моего романа "Ladies’ Night" могут узнать в одном из персонажей Ди-Ди/Диану. Вот только в той книге она вообще не возвращается домой из бара, а превращается в блудливого зверя. По причинам, не имеющим ничего общего с ее диссертацией. Но в той книге у нее не было нашего бесстрашного героя, который сопровождал бы ее.

"Танцы стариков"

(рассказ публиковался под названием "Танцы")

На острове Иос были всего две пренеприятнейшие вещи: отель, в котором остановился Спенс и его хозяин, который был, вероятно, самым богатым человеком на острове, что сделало его угрюмым. Он был молод, хорош собой и это был единственный неприятный грек, встреченный Спенсом. Он знал, что не должен оставаться в отеле. Но пароход прибыл на рассвете, Спенс не спал всю предыдущую ночь, а отель стоял прямо на пристани. Было удобно бросить сумки и немного отдохнуть. В то время он не задумывался о том, что отель был дорогим по островным меркам или о том, что ему сразу же не понравился грек. Он просто хотел, чтобы исчезли комары и чтобы он мог спокойно поспать.

Хозяин неохотно поднялся наверх и опрыскал комнату, и Спенс забрался под одеяло, его глаза щипало от спрея от насекомых. Только восемь часов спустя он сообразил, что при его бюджете это действительно очень дорого. Но пока - к черту все это. Он выберется отсюда на следующее утро и поднимется на холмы, где комнаты стоят доллар пятьдесят за ночь и где можно оттянуться.

Но это была вторая проблема. Расслабиться можно было с часу ночи, и Спенс никак не мог заставить себя спуститься с холма до рассвета. Это означало, что он просыпался около двух часов дня. Слишком поздно выходить из номера, не заплатив за дополнительный день. Поэтому он остался там и смотрел, как его деньги исчезают в руках угрюмого грека, не говоря уже о тратах в ночных барах.

На самом деле была и третья проблема, хотя Спенсу не нравилось думать об этом. Правда заключалась в том, что иногда он чувствовал себя слишком старым для таких вещей. Конечно, его тело выглядело достаточно хорошо, в этом плане он все еще мог соперничать с "рюкзачниками". Но ему было тридцать пять, а Иос - остров двадцатилетних. То, что они могли делать до шести утра, Спенс делать не мог. После нескольких часов, проведенных на дискотеках, у него болела спина, а глаза начинали закрываться от виски. Он должен был уговорить женщину на секс быстро или не уговаривать вообще. Но на каждую женщину на острове приходилось примерно по четыре мужчины. Так что женщины могли позволить себе ходить по магазинам до рассвета, что они и делали.

А Спенс к тому времени уже выглядел плохо. Сказывалось напряжение. Почти все вечера он заканчивал выпивкой с австралийцем по имени Колин, который был на два года моложе Спенса, но еще хуже переносил поздние часы и совсем не любил виски. Колин видел решение всех проблем в отъезде с острова. Для него Миконос был землей обетованной.

- Говорю тебе, Спенс, мы должны отправиться туда. У меня никогда не было таких женщин, как там! Там самые красивые женщины, каких только можно себе представить. Не такие ссыкухи, как здесь. Истина в том, что нам здесь не место. Наше место - на Миконосе. Клянусь тебе, Спенс, все мужчины на Миконосе - педики! Женщины приезжают из Франции, из Германии, из Британии, отовсюду, все они ищут секса, хотят хорошо провести время, они видят вокруг себя всех этих красивых мужчин, но половина из них, даже больше половины - педики. Поэтому они расстраиваются, понимаешь? Это рай для натуралов! Нам бы там было божественно. Я не понимаю, почему ты хочешь оставаться на Иосе. И будь я проклят, если хочу уехать без тебя. Давай уедем отсюда, хорошо?

- Мне нравится этот остров.

- Мне тоже. Но он убивает меня, Спенс. Рано или поздно у мужчины должна быть женщина. Ты должен быть реалистом. Мы слишком стары для этого места. Нам нужны женщины, а не маленькие девочки. Слушай, завтра в 8:30