Он резко развернул корпус, и увидел как воин, которого он вырубил первым, пытается подняться на ноги, и при этом ищет на поясе меч. Основное оружие воин конечно не нашёл, но на другом боку у него висел длинный нож, который тоже представляет нешуточную опасность.

— Это ты удачно поднялся, — пробормотал Ярослав, радуясь тому что сможет хоть как то выплеснуть свою злость.

Хмыкнув, он воткнул меч рядом с собой, и приблизившись к воину, хорошенько вмазал тому под глаз. Фингал будет знатный. А ещё надо нос ему расквасить.

Глава 10. Пленники

Ярослав с тяжёлым вздохом уселся на землю, рукавом вытер пот со лба, затем посмотрел на двух связанных бойцов, которые так и валялись без сознания.

Соколов минут двадцать провозился, связывая им за спиной руки тем самым отрезком верёвки, на которой они полчаса назад хотели повесить мужиков. Одного-то связал, на на второго пришлось брать еще одну веревку. Подумалось - вот бы, наручники сюда, сковал бы их вместе. Но какие наручники в древности?

Зозуля и Неждан, сидя неподалёку, искоса поглядывали на Ярослава. Вторак, баюкая руку, сел с ними рядом и тоже посверкивал глазами. Но Ярослав на это внимания не обращал, его сейчас заботил другой вопрос — что теперь делать с этими двумя бойцами. Его же теперь вместе с этой разбойничьей шайкой повесить решат, в случае чего. Он ведь даже не простых людей обезвредил, а двух воинов, служащих местному воеводе. Значит, напал на представителей власти, а это всегда карается, по закону гораздо жёстче. По крайней мере, в представлении Ярослава так и должно было быть.

— Есть мысли, что теперь с этими двумя делать? — спросил Ярослав, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Что делать, что делать... Воеводе их сдавать надо, — вдруг заявил обычно молчаливый Неждан.

Ярослав от такого заявления аж опешил, его брови взлетели вверх.

— Что значит воеводе? — спросил он. — Вы недавно опасались, что вас за разбой повесят, а теперь, обезвредив воинов, решили сами пойти сдаваться. Что-то не понимаю я вашего стремления поскорее в петле оказаться. Или думаете, что чистосердечное признание вас от чего-то избавит?

— Чего это в петле болтаться? — нахмурился Неждан. — Это им, скорее всего, болтаться придётся. Мы-то что? Ну, пошалили малясь. Может, где и не правы, за то ответим. А эти пришли на нашу землю. И на чужой территории решили ещё кого-то покарать. Не дело это и такого спускать нельзя. Вот отвезём их к воеводе Клёсту, тот их мигом научит, как себя вести надо.

— Ну а что? — тут же подхватил Зозуля. — Неждан дело говорит. К воеводе их надо. Да точно, точно к воеводе! Вот мы их отведём, а воевода их в миг накажет. Нас даже добрым словом помянет, а то и наградит чем. Мы ведь ему вон целых двух ратников приведём связанными. Да ещё и в полном вооружением с боевыми конями. Такой подарок любого обрадует. Вот сейчас пойдём сначала до деревни нашей, там себя в порядок приведём, да Вторака оставим, чтобы знахарь за ним приглядел. А там уже и к воеводе Клёсту отправимся.

— Нельзя в деревню, — вдруг заявил Неждан, бросив косой взгляд на Ярослава.

— Как это нельзя? — воскликнул Зозуля. — У нас ведь Вторак при смерти, его срочно домой надо. Да и я семью уже три дня не видел.

— Ярику в нашей деревне нечего делать, — хмуро отрубил Неждан.

— Типун тебе на язык. Он нас от смерти спас. Он теперь нам всё равно, что брат.

Вторак, который до этого помалкивал и то и дело поглядывал, то на одного товарища, то на другого, вдруг кивнул и многозначительно произнёс:

— Ага.

— Помогайте, в общем, как там организовать перевозку этих молодчиков, — произнёс Ярослав, а потом перевёл взгляд на раненого Вторака.

Так как уже вечерело, приняли решение остаться на ночлег на этой лёжке. Причём Ярослав настоял на том, чтобы распределить, кто будет следить за пленёнными вояками. Да и Втораку нужен пригляд.

Он после того, как связал пленных, пошёл поглядеть как перевязали раненого. Потом матерясь себе под нос, принялся по-своему перебинтовывать рану. Втораку просто наложили каких-то лопушков на рану, а тот их и прижимал.

— Ещё бы подорожникам залепили... — пробормотал он.

Сорвав с пояса у одного из пленных какую-то обмотку, он ею зажал рану стонущего Вторака и накрепко перебинтовал, чтобы кровь сильно не сочилась. Обильного кровотечения не было, но и рану открытой держать неправильно. Надо бы, конечно, рану почистить от лишней грязи, но Ярослав на такое был не готов. Во-первых, он не медик, а во-вторых, ковыряться в чужих ранах — для него это было слишком.

Ночь прошла беспокойно. Ярослава и так одолевали тяжёлые мысли, так ещё под боком двое связанных мужиков. Тот, что помладше очнулся и искоса поглядывал по сторонам, явно ища возможность как освободиться от пут и сбежать.

Причём сначала он помалкивал, а потом начал вопить:

— Да вы знаете, кто я? А ну пустите меня по добру по-здорову! Я вам, мужикам сиволапым, головы пооткручиваю.

Но орал он недолго. Ярославу хватило пары слов, чтобы утихомирить буяна, и тот присмирел. Однако вызвался первым караулить пленников. Во-первых, и сон не шёл, а во-вторых, не доверял он Зозуле — слишком уж он нерасторопный. Неждан, может, ещё и справится, но это они потом решат. А сейчас важно не упустить тот момент, когда молодой попытается выбраться, и дать ему понять, чтобы он эти мысли отложил в сторонку.

Ярослав не боялся того, что тот сбежит. Он боялся того, как бы этот молодчик не попытался отомстить мужикам и самому Ярославу. Поэтому, убедившись, что все уснули, он стал изображать, что и сам клюёт носом. Старался как мог, искоса сквозь смеженные веки поглядывая за молодым.

Как и ожидал Ярослав, стоило ему начать посапывать, как молодой тут же засуетился и стал тянуться к верёвкам, пытаясь изучить узел и понять, как его развязать.

Потянулся зубами, да так увлёкся, что не заметил, как Ярослав оказался рядом с ним.

— Тебя как звать? — спросил Ярослав, нависнув тенью над связанным.

Тот вздрогнул и принялся осматриваться по сторонам округлившимися глазами.

— Первак, – быстро ответил он.м

Ярослав уже понял, что Перваком могут именовать первого сына. Но могут дать и другое