Как же я надеюсь, что хотя бы Артем хорошо примет брата.

- О чем ты так напряженно думаешь? - спрашивает Петр, открывая передо мной дверцу авто.

Хмурюсь.

- А что не о чем?

- Человеку с интеллектом всегда есть о чем поразмышлять, - хмыкает мужчина.

Я убираю его пиджак назад, потому что в машине тепло. Смотрю на его улыбочку.

- Адрес садика ты знаешь, - напоминаю, - кстати, ты действительно случайно помогаешь саду нашего сына?

Насмешливое выражение лица Волкова уступает место ходящим желвакам.

- Я объяснял, как вышел на садик. Знакомая заведующая! Она позвонила с вопросом о спонсорстве. Кстати, приехав в сад, я обратил внимание на ваш район. Решил, здесь можно развернуться с кофе.

Помощь деткам - дело хорошее. Но я не благодарна заведующей по понятным причинам. Теперь моя кофейня под угрозой. Но сейчас лучше не думать хотя бы об этом.

- А что Никита - мой сын, ты когда узнал? И когда начал догадываться о… своем отцовстве?

Петр снова улыбается.

- Окончательно - на матче. А по ужасу на твоем лице я точно понял, что-то в отношении ребенка нечисто. Первые же догадки появились, когда я узнал фамилию мальчика. Зайчинский - не так часто встречается. Хотя район большой. Еще больше подозрений возникло, когда Ник получил мячом в глаз. Я узнал, что он твой, и его возраст. Договаривался же о приеме врача.

Вот у кого выдержка! А еще меня тихушницей считает.

- А что Никитка похож на тебя и Артема глазами не заметил? – прикусываю губу.

Петр выдерживает паузу.

- Я тогда уже решил не гадать на кофейной гуще. Да, Ник напоминал Тёму в детстве. И сам Артем даже подшутил позже над этим. Что не зря я так подружился с мальчиком и его матерью. Кхм, неважно.

Искоса обмениваемся взглядами.

***

В сад я позвонила заранее. А когда появилась в компании Волкова, меня вообще встретили как родную. Никаких вопросов.

- Мам, мы поедем к бабушке?

Я иногда забирала его раньше, когда бабуля плохо себя чувствовала, и мы ночевали у нее.

- Нет, сынок. Идем переодеваться.

Спонсору на уши пока подсаживается воспитатель. Я скорее переодеваю Кита. Случайно бросаю взгляд на мужчину и сотрудницу, задерживаюсь на Волкове. Боже, как он напряжен. Лицо просто белое. А наша милая Машенька заливается перед ним соловьем.

Ничего, от отцовства еще никто не умирал. Подготавливаю к выходу сынишку, и мы подходим ближе к его папе.

- Поехали?

На мне внимательный взгляд воспитки. Сегодня я их прямо коллекционирую.

- До свидания, Петр Сергеевич! Кира Мироновна… Никита… - растерянно прощается она.

- Всего доброго, - за нас всех отвечает Волков.

Кит поглядывает на него с интересом.

- Мы поедем на хоккей?! - подпрыгивая на ходу, уточняет он.

Петр смотрит на него сверху вниз. Вижу, как медленно оттаивает его взгляд и расслабляются мышцы лица.

- Не сегодня, - он подмигивает сыну.

Мое сердце стучит гулко и часто.

- Думаю, нам лучше дома поговорить, - предлагаю я, - можно заехать, купить пирожных к чаю…

- Хочу красный торт! - не теряется Никитка.

Наш папа смиренно кивает.

- Хорошо, сначала за пирожными и тортом.

Мне так нравится его адекватность. Он не хватает сына, не кричит - я твой отец. Ведет себя максимально по-доброму и спокойно. Я готова как Никитка прыгать от радости, что все идет так. Хотя и чувствую, в глубине души Волкову нелегко.

Заскакиваем в пекарню у дома. В нашем чеке - торт "Красный бархат", трубочки с белковым кремом, а еще пирожки с картошкой. Во мне, правда, аппетита нет ни капли.

Но также я не уверена, что найдутся силы приготовить сегодня что-нибудь кроме салата. Поэтому выпечка очень к месту.

Петр тормозит авто у подъезда. Оглядывает снизу-вверх наш дом. Хотелось бы узнать его мысли… Наверняка по сравнению с его жильем пятиэтажка смотрится убого. Но в конце концов, здесь чисто и спокойно!

- Прошу, - говорю, открывая подъездную дверь.

Никитка лыбится от счастья. Он рад гостю. Волков все еще в некотором ступоре. Неуверенно хватает дверь и держит, пока мы с сыном входим.

Лифта у нас нет, идем пешком. По пути успешный бизнесмен с удивлением взирает на разномастные горшки с комнатными цветами. Растения здесь не как в его офисе - идеальные до ощущения искусственности. Нет, они разные. Цветущие, слишком буйные, пожухлые где-то. А еще на Петра явно производят впечатления вязаные салфетки под некоторыми горшками.

- Какое у вас тут народное творчество, - хмыкает он.

Не пойму, по-доброму или…

- В доме много пенсионеров, - поясняю, - у них много времени, так что и подъезд ухожен и клумбы у дома. А еще здесь тихо. Жильцы чуть что обращаются к участковому.

Я отстаиваю безопасность дома, а сама на грани переезда. Но внутри меня все еще сидит животный страх, что Петр прямо сейчас захочет увезти Никитку.

- Какие молодцы, - снова непонятно комментирует Волков.

Входная дверь у нас новая, крепкая. У меня не было времени и лишних средств на полный ремонт. А поступок матери с продажей комнаты вообще лишил смысла. Но все необходимое я поменяла и сделала.

Расправляюсь с замком, пальцы подрагивают. Замечаю взгляд Петра на них. Небось ему снова неприятно, что я боюсь. Но тут уж ничем не могу помочь. Уже говорила, что я не железная машина. Хорошо хоть сынок в приподнятом настроение.

- Мы будем кушать, мам?!

Спрашивает меня, а смотрит с интересом на Петра.

- Конечно, - кивает мужчина, - зачем же мы все это купили?..

Ох, я уже склоняюсь к тому, что нужно было сначала посоветоваться с психологом. Как мы сейчас начнем разговор?

Волков, конечно, смел и уверен в себе. Но для Никитки он пока чужой человек. А я мама. Мне нужно взять на себя ведущую роль. Впрочем, сколько можно сомневаться? Своего малыша я знаю лучше всех.

- Никита, иди мой руки после улицы.

Начинаю с обычных дел. Ребенок бежит в ванную, я разбираю пакеты. Петр там чего-то мнется в прихожей. Ах да, он напорист, но все же воспитан.

- Ты тоже можешь помыть руки, - кричу ему.

- Благодарю, - в голосе капля иронии.

Мне не до смеха. Сын пообедал в садике и не слишком голодный. Лучше начать с новостей. Вдруг он все-таки занервничает, и на полный желудок у него заболит животик?

- Кит, - иди сюда.

Веду малыша за руку в гостиную. Петру киваю, чтобы шел с нами.