Голова раскалывается еще больше, и мне приходится напрягаться, чтобы понять, что говорит учитель.

– А мне поверят? – спрашиваю я через силу.

– Поверят, – говорит Геннадий Борисович, берет со стола листок бумаги и что-то быстро строчит.

– Это письмо начальнику полиции. Передашь ему. Послушай, что я написал: «Уважаемый Петр Моисеевич! То, что расскажет вам этот молодой человек, не подлежит сомнению. Пожалуйста, примите меры и обеспечьте поиск и освобождение людей. Не исключено, что существует вход в шахту с противоположной стороны Серебряной горы». Так, теперь надо подумать, как тебе добраться до Безруково. Разумеется, не пешком. Только вот бледность твоя мне не нравится. Что с тобой?

– Голова… Опять…

– Сейчас мы это дело поправим. Есть в моей лаборатории кое-что на такой случай. – Он исчезает за дверью, которую я ни сейчас, ни в прошлый раз не заметил. Минуту спустя возвращается со стаканом прозрачной жидкости.

– Пей.

– Как-то странно пахнет…

– Настой трав. Я иногда тоже неважно себя чувствую, и это единственное спасение.

И точно! Бомбочки внутри головы уже не взрываются, приятное тепло растекается по всему телу.

– Вижу, человеком становишься, – отмечает Геннадий Борисович. – Порозовел. Та-а-к… Пока ты приходил в себя, я, кажется, придумал, как тебе добраться до райцентра. Только надо поторопиться.

Он выходит из кабинета и почти бежит по коридору так, что я с трудом поспеваю – голова уже не болит, но кружится, выскакиваю за ним на улицу и вижу, что от школы отъезжает серебристый микроавтобус.

– Стойте, стойте! – кричит учитель.

Автобус останавливается, Геннадий Борисович подбегает к водителю, о чем-то просит, тот, похоже, не хочет брать с собой пассажира, то есть меня, но в конце концов согласно кивает, и учитель делает знак, чтобы я подошел к микрику.

Первое, что мне бросается в глаза, так это номер автомобиля – три шестерки. В голове вертятся смутные, не очень хорошие воспоминания, связанные с этим номером.

– Это наши коммерсанты, – поясняет Геннадий Борисович, – привозят продукты раз в неделю. Им, как выяснилось, не по пути, но они все же согласились подбросить тебя до Безруково. Дело-то серьезное… Садись.

В этот момент из окна высовывается мордатая физиономия, и мне хочется рвануть от этой физиономии как можно дальше. Маленькие глазки смотрят неприветливо и будто буравят меня взглядом.

«Будка!» – проносится в голове. Тот водитель, который чуть было не наехал на меня на этом автомобиле возле здания аэропорта, а потом еще орал во всю глотку. Вот и сейчас он начинает орать:

– Чего стоишь? Или запрыгивай, или я уезжаю. Дел невпроворот, а тут еще крюк по дороге из-за тебя делать! – Признаться, мне не хочется ехать с Будкой. Так не хочется, что я, наверное, лучше бы пешком дошел до районного центра. – Ну че встал как баран! – продолжает орать Будка. – Долго еще будешь тележиться?

– Время не ждет, – говорит Геннадий Борисович. – Садись, не успеете оглянуться, как будете в Безруково.

И по его взгляду понимаю – все будет хорошо.

– Сюда садись, ко мне! – рычит Будка.

– Вот видишь, и место у тебя в переднем ряду, – шутит учитель. – И довезут тебя с ветерком. В общем, в добрый путь!

Машина срывается с места и несется с таким «ветерком», что, кажется, я вот-вот вылечу из нее.

– Слушай, а че это мне твоя морда знакома? – уже вполне миролюбиво спрашивает Будка.

Как ни странно, от такого «приветливого» обращения становится немного спокойнее.

– Да мы встречались.

– Что-то не припомню.

– В аэропорту. В воскресенье вечером.

– Погоди! – на лице у Будки появляется некое подобие улыбки. – А, вспомнил! Ты еще под колеса полез!

– Да не лез я. Просто рюкзак был тяжелый, решил передохнуть…

– А, бывает, – соглашается Будка, – вот у меня, например, тоже… Поехал я как-то к другу на дачу…

«И чего это я так испугался? – думаю я. – Вроде нормальный мужик. И поговорить можно…»

– А здесь-то че случилось? – спрашивает Будка. Я пытаюсь вспомнить, что случилось, и… не могу. – Говорят, опять кого-то похитили?

– Угу.

– И чего им неймется? – возмущается Будка. – Устройся ты на работу, живи по-человечьи, и все будет о’кей… Так нет же, в криминал лезут! – И после короткой паузы продолжает, – пешком-то до райцентра час-полтора переться, а мы через каких-нибудь десять минут будем там. Вот что значит транспорт!

Я ничего не понимаю. Мне кажется, что мы мчимся совсем не в ту сторону, в какую ехали вчера с телевизионщиками. И дорога туда была ровная, гладкая, сейчас же микроавтобус буквально подпрыгивает на ухабах. Будка как будто читает мои мысли:

– Этот путь короче. Дорога, конечно, отвратная, но так быстрее будем в Безруково.

Я успокаиваюсь и расслабляюсь, несмотря на жуткую тряску.

Мысли в голове то исчезают, то появляются как бы сами по себе. «Вот сидят в доме у дяди Миши преступнички, – лениво думаю я, – братец с сестрицей, и уверены, что теперь-то уж точно никто в полицию не сообщит. А вот фиг вам! Еще немного – и поплатитесь вы за все свои делишки!» Я не замечаю, как приятная дрема охватывает меня…