Шрифт:
Закладка:
Это и есть мы. Больше, чем модные костюмы и эксклюзивные клубы. Именно такие моменты, как этот, больше всего похожи на нас, на то, откуда мы пришли. Мы с Хантером никогда не были созданы для модного дерьма. Первую половину своей жизни мы провели, выкарабкиваясь из трущоб, и даже сейчас, когда у нас все хорошо, мне нужны подобные напоминания о том, что мы все еще мы.
И как бы весело и непринужденно это ни было, все равно предстоит неловкий разговор. Это все еще мы, но это уже и не совсем мы, потому что все между нами тремя изменилось, и я не уверен, что когда-нибудь снова будет как прежде.
Я поцеловал жену своего лучшего друга. И он выглядел разозленным из-за этого.
Это не то, от чего можно просто отмахнуться и считать, что это никогда не вернется и не будет преследовать нас. И поскольку я знаю, что Хантер будет последним человеком, который начнет тяжелый разговор, а Изабель будет избегать конфронтации любой ценой, то поднимать эту тему придется мне.
Скомкав салфетку и отпив остатки мексиканского пива, я готовлюсь к тому, что мне предстоит сказать. — Я просто хочу знать, что мы можем оставить все это в прошлом.
— Ссора? — отвечает Изабель, глядя на меня с растерянностью на лице.
— Нет. То, что произошло до драки.
Выражение ее лица меняется на понимание с тихим: — О.
— Почему мы должны оставить это в прошлом? — спросил Хантер. — Мы заключили сделку.
— Разве ты не помнишь, как вышел из себя и перекинул жену через плечо, уходя?
— Я не выходил из себя, — возражает он.
У меня отпадает челюсть. — Ты шутишь, да? Хантер, я никогда в жизни не видела, чтобы ты выглядел таким сердитым.
— Я не злился. Я был…
— Ты был? — спрашиваю я, потому что он просто бредит, если думает, что его реакция на то, что я засунул руку в платье Изабель, не была чистой, ничем не прикрытой яростью.
— Я был…
Он спотыкается на полуслове, явно снова на взводе.
— Хантер, оставь это, парень. Это того не стоит. Я знаю, что ты ревновал. Мы все это видели, так что я не понимаю, зачем ты нагнетаешь обстановку, если это может взорвать все наши лица.
— Я не ревновал, Дрейк. Я был возбужден.
Его темно-карие глаза пристально смотрят на меня, и мне кажется, что я потеряла способность дышать. Неужели он сейчас шутит? Он возбудился, увидев, как я чуть ли не ласкаю пальцами его жену?
Почему?
— Завелся? — спрашиваю я.
Он отводит глаза и смотрит на улицу, нахмурив брови. — Я не собираюсь пытаться объяснить это. Черт, я и сам этого не понимаю. Я просто знаю, что мне это понравилось. С раздражением он встает и идет к мусорному баку, выбрасывая свой мусор.
Я бросаю взгляд в сторону Изабель, которая кусает нижнюю губу.
Я знаю, что выгляжу идиотом, рассуждая об этом. Наверное, это единственное, чего я хотел больше всего на свете, — быть с женщиной своей мечты, но мне интересно, действительно ли Хантер все это обдумал. Ведь на карту поставлено так много. Наша дружба. Их брак. Не говоря уже о моем чертовом сердце.
Правило № 12: Кому нужны две кровати? Иногда достаточно и одной
Хантер
— Там должно быть две комнаты.
Человек за стойкой снова набирает на клавиатуре, но нехотя качает головой, когда у него нет никаких хороших новостей, чтобы сообщить мне.
— Мне очень жаль, мистер Скотт. В этом отеле есть только один номер с кроватью king.
— Все остальное забронировано, — добавляет Изабель, сидящая рядом со мной. — Даже в самых захудалых отелях нет свободных номеров.
— В эти выходные проходит джазовый фестиваль, и они заняли все наши гостиницы, — объясняет мужчина. — Это оживленнее, чем Марди Гра.
— Так вот почему вы отдали наш второй номер? — Я ворчу, глядя на консьержа.
— Хантер… — предостерегающе говорит Изабель.
Мы находимся недалеко от Нового Орлеана, и после долгой, неловкой поездки в машине в течение всего дня мне меньше всего нужно ссориться с персоналом отеля. Дрейк был нехарактерно тих с прошлой ночи. Я не хотел, чтобы все было именно так. Я не собираюсь заставлять его спать с Изабель, если он действительно этого не хочет, независимо от того, заключили мы сделку или нет — я не монстр. Но я просто хочу, чтобы он согласился с этой идеей. Потому что я знаю, что он этого хочет. Я видел его взгляд прошлой ночью, когда он целовал ее у стены. Я видел огонь между ними, химию, какой я никогда не видел раньше, и это было чертовски горячо.
А запретный характер всего этого делает его еще лучше. Я могу только представить, что его рука делала в ее платье, и, возможно, он прав. Может быть, мне следовало бы больше злиться из-за того, что другой мужчина находится внутри нее, но я не злюсь. Я чертовски возбужден.
— Ну же, милая. У нас все получится.
— Одна кровать на всех троих? Дрейк сам занимает двуспальную кровать, — возражаю я.
— Единственный вариант — пропустить завтрашний вечер в клубе и сегодня же отправиться в Нэшвилл.
Я застонал. — Мы весь день провели в машине. Я действительно не хочу больше ездить.
— Так что давай просто снимем номер.
Вздохнув и закатив глаза, я смотрю на консьержа и говорю: — Хорошо. Дайте нам номер.
Он натянуто улыбается и нажимает на кнопку своего компьютера. — Да, сэр.
Дрейк сидит в машине один, а я смотрю на него через высокие стеклянные двери вестибюля. Он выглядит нервным. Может быть, ночевка в одной комнате поможет ему раскрепоститься. Я знаю, что как только он отпустит все свои переживания, он поймет, насколько это может быть хорошо. Он совершал и более безумные поступки.
Получив ключи от номера, мы с Изабель возвращаемся к машине.
— Ну… — говорю я, садясь на пассажирское сиденье. — У них только одна комната.
Он смотрит на меня, словно ожидая, что я объясню.
— С одной кроватью, — добавляет Изабель.
— Ты шутишь, — отвечает Дрейк.
— С ночевкой, — говорю я, пытаясь разрядить обстановку, но его это не развлекает. С тяжелым вздохом он отгоняет машину на свободное место.
Когда мы зашли в комнату, Изабель сразу же направилась в душ, оставив нас с Дрейком наедине в нашей неловкости. Он даже не колеблется, когда тянется за
