Совсем рядом мелькнул клинок, опускаясь на лоб разъярённого вервольфа, и мне в глаза ударила пыль.

— Да свет смердящий! — выругался я.

— Громада, держи его, держи! Я его добью!

Не сразу я понял, что это Виол остервенело дубасит мечом прямо перед моим лицом, не давая мне даже открыть глаза. Да изрыгни тебя Бездна, сейчас мне нос срубишь!

Зверь подо мной защёлкал пастью, бросаясь на барда. Мои зажмуренные глаза навели меня на мысль, и я призвал Тьму. Тут же в мышцах вспыхнула бросская огненная ярость, придавая сил. Кое-как сориентировавшись, я заорал и рванул тварь вбок, пытаясь завалить её.

На этот раз успешно — упав на плечо, перекатившись, я почуял на себе вес звериной глыбы.

Теперь удары барда приходились по брюху волка, и, кажется, там его броня была намного слабее. Вервольф завизжал и заёрзал, пытаясь вырваться, но почему-то уже не мог сладить со мной.

Мой воспалённый разум выхватил из памяти кусочек из какого-то трактата. Кажется, пока носитель стихии земли стоит на лапах, его сила в разы больше.

— Протыкай, а не руби, — не выдерживая, запыхтел я.

— А-а-а! — бард перехватил клинок остриём вниз и вонзил его со всей дури в тварь, — Маюнова гру-у-усть!

Только в последний момент я подумал было, а не проткнёт ли он волка вместе со мной? Но нет, клинок неприятно заскрежетал, прошив каменную шкуру, и у барда даже слетели пальцы с рукояти от того, как резко меч застрял.

Он упал рядом, воткнувшись лбом мне в плечо. Вервольф, дёрнувшись на мне ещё пару раз, застыл…

До меня даже не сразу дошло, почему же его назвали «гранитным вервольфом». Скорее всего, именно из-за того, что они могли обращаться в камень. Ну, тоже своего рода оборотень.

Я свалил с себя каменную тушу.

— Фу-у-ух, — бард ухватился за рукоять и стал её раскачивать, — Да что ж такое-то!

Встав, я ухватился за меч и одним рывком выдернул. А потом, оглянувшись, замер.

— А где Креона и девчонка⁈

Ответом нам послужил отдалённый крик. Чародейка, ухватив за руку принцессу, уносилась вверх по склону, а следом за ними гнался ещё один вервольф.

Он пытался вскарабкаться по камням, но Креоне удалось покрыть их коркой льда, и каменная тварь, неуклюже поскальзываясь, всё время валилась то направо, то налево.

Не теряя ни секунды, я рванул следом. Сзади, чуть не плача, понёсся бард.

— Мы умрём, видит Маюн, мы все тут сдохнем!

— Или станем сильнее! — веселясь, крикнул я.

Бросская кровь кипела, горела пламенем, и будила во мне первобытную ярость… А заодно и варварскую безбашенность. Впрочем, её во мне и так хватало.

Вызванный Тьмой огонь теперь полыхал сам в охотничьем азарте, и сейчас для меня существовал только вервольф, пытающийся добраться до тех, кого я считаю своими.

Вверх по склону я летел так, что Виол сразу же остался далеко позади, и в несколько прыжков мне удалось достичь обледеневшие валуны. Но я всё равно не успевал — вервольф уже догнал чародейку, зацепив лапой ей ногу.

Упав, та отбросила девчонку и выставила меч, пытаясь просунуть нависшему над ней волку в пасть. Сомкнулись челюсти, лязгнул металл, и в руках чародейки остался сломанный клинок.

От страха Креона смогла покрыть льдом огромную площадь. Даже в такую жару магический лёд не спешил таять, и я, шагнув на последний сухой камень, оттолкнулся изо всех сил, чтобы перепрыгнуть скользкую зону. Быстрее! Выше! Дальше!

Светлой воды мне за шиворот… Не успеваю.

Точнее, я бы не успел, и даже не смог бы перепрыгнуть обледеневшие камни. Но какая-то вспомогательная сила подхватила моё тело, пуская странные мурашки в низ живота.

Я должен был упасть ещё несколько метров назад, но вместо этого пролетел до удобного камня, оттолкнулся ещё, и в следующее мгновение снёс плечом вервольфа, который не успел сомкнуть пасть на голове чародейки.

Снёс, чтобы приложить об склон горы. Тут же я, перекатываясь кувырком, успел перехватить зверя прямо за раскрытую пасть… Тот явно замешкался, недоумевая от моей наглости, и не успел сомкнуть челюсти. А я, вскочив, уже размахнулся его тушей, чтобы долбануть об ближайший валун.

От удара валун раскололся, а в моей ладони осталась торчать пара клыков. Охреневший зверь, ёрзая на боку, попытался встать, но я навалился сверху, и в его пасти тут же оказалось моё топорище. Странное, конечно, дело — клинок вервольф в два счёта переломил, а Хморочью дубину лишь бессильно грыз.

Всё же ему удалось коснуться лапой земли, это резко придало волку сил, и, зарычав, уже он повалил меня на землю. Из топорища в этот момент высунулся Кутень и вонзил зубы куда-то в горло вервольфу.

У того рык сразу же сменился на визг. А я перекатился с каменной зверюгой и вскочил на ноги, снова приподнимая того вверх. Не дать ему касаться земли…

— Ба-а-ард! — заорал я.

— Тут! — бедный Виол высунулся из-за обледенелого валуна. Он почти уже преодолел ловушку Креоны, бессильно кувыркаясь среди скользких валунов.

Ну, если бард не идёт к горе, то гора придёт к барду…

Тот только округлил глаза, когда увидел, что я, перехватив вервольфа за шкирку и повернув его брюхом вперёд, со своей ношей понёсся к нему. Ну, а что он хотел? Других кровожадных убийц, у которых рука не дрогнет прирезать бедную зверушку, вокруг не водилось…

— Громада, какого хрена⁈ — тот растерянно выставил вперёд меч.

— Режь! — заорал я, налетев всей двойной массой на него.

Кажется, я немного перестарался. Меч даже вышел из спины волка, едва не вонзившись в меня. Ну, и где-то внизу, под нами, сдавленно вскрикнул и замолк Виол.

Отвалившись от сдохшего вервольфа, я нервно расхохотался. Уж как я всегда презрительно относился к бардам, но по иронии судьбы именно он являлся моей карающей рукой.

Ну, Бездна, как тебе⁈ И это я ещё цербера не натаскал!

— Да твою ж мать, — вырвалось у меня, когда я вспомнил о Виоле.

Вскочив, я отвалил труп вервольфа, освобождая спутника.

Фух, живой. Помятый, конечно… кхм… точнее, чуть расплющенный по большому камню за его спиной. Бедная глыба даже треснула.

Виол был без сознания, но дышал. Я задрал ему рубашку, наблюдая большую разливающуюся синеву у того на груди. Кажется, рукоятью меча самому же барду здорово прилетело, когда он выставил клинок.

Я поднял Виола, закинув на плечо и осторожно потащил вверх. Если верить карте, то сверху должны быть ворота со стражниками, и можно оставить его там.

Креона выглядела не лучше. Вервольф ранил ей ногу, и чародейка сидела, приложив ледяные ладони к ране, и смотрела на меня исподлобья.

Вот так, минус два члена группы… Точнее, три.

Свалив Виола на землю, я закрутил головой. Где эта девчонка⁈

— Ушла… — Креона махнул рукой вверх, — Я позвала, но она просто ушла!

Отсюда уже было видно край стены на вершине склона. Последний раз я видел Дайю там, куда он отскочила, чтобы иметь возможность стрелять из лука.

— Идти сможешь? — та покачала головой, и пришлось взять на плечи обоих. Ну, надо признаться, чародейку тащить было приятнее.

Всего двадцать шагов, и я поднялся на широкую дорогу. Глянув в одну сторону, я увидел, что она широким пологим серпантином спускалась вниз, петляя и заныривая в небольшие рощицы, но огибая склон горы. Мы же, получается, пришли с какой-то секретной тропы, заметно срезав путь.

С другой стороны была стена. Всё, как и описал Виол — торчали частоколом массивные брёвна, такие, что и я бы, наверное, не смог обхватить. Частокол поднимался вверх по склону, а на дороге была выстроена громадная арка из камня.

Ворота под аркой были приоткрыты. Рядом лежали тела трёх стражников.

Глава 16

Я заставил Кутеня вылезти из топорища. Хватит, достаточно уже отдохнул.

Один взгляд на цербера, и тот, сорвавшись к воротам, юркнул в щель между приоткрытыми створками и исчез в тени деревьев. Я дал ему команду быть осторожнее, но найти следы девчонки. И, если что, защитить её.

В таких вопросах я предпочитал доверять интуиции. И что-то мне подсказывало, что Дайю сама туда попёрлась. Всё же она — подросток, а значит, если ей пришла в голову какая-то глупая, но важная идея, то её логика просто-напросто отключилась.

Пока что я не чуял, что