Шрифт:
Закладка:
И когда стало ясно, что враги закончились, незнакомец снял простой, скромно украшенный коваными листьями шлем и поклонился, ища глазами командира отряда, но теряясь в роскоши доспехов.
— Меня зовут Амдир из Дориата, — сказал воин, спешиваясь. — Из великой и славной земли Эгладор.
— Я Асталион, — представился Нолдо.
— Моё имя Линдиро, — выступил вперёд ещё один эльф, и командир с удивлением посмотрел на него.
— Как тебя зовут, говоришь?
— Линдиро, отец. Понимаешь, мой новый отряд не может нормально выговаривать квэнийское имя, и получается… Обидно. И не совсем прилично. Этот вариант самый благозвучный.
— Линдиро, так Линдиро, — согласился Асталион.
— Меня отправил к вам Владыка Дориата Элу Тингол, — продолжил говорить Амдир, стараясь произносить слова четко и не быстро, надеясь, что его понимают. — Буду счастлив сражаться рядом с такими доблестными воителями.
— Мы тоже рады, — улыбнулся Асталион, в общих чертах догадываясь, о чём речь. — Наш общий враг должен быть повержен. И теперь вы, эльфы Эндорэ, не одиноки.
***
Почти весь путь державшись особняком, чтобы не попасться «на допрос» к Саэросу, Даэрон в конце концов устал ехать в одиночестве.
Скрашивая пугающий неизвестностью и черным дымом впереди путь музыкой, наигрывая незамысловатые мелодии на флейте, менестрель вспоминал Лутиэн и был уверен — принцесса о нём не думает. Наверное, уже нашла других помощников… Более сообразительных, более ловких, более искусных…
— Белег, — спросил менестрель воина, подъехав ближе, — какой у тебя идеал женской красоты? Увидев какую деву, ты мог бы потерять сон и покой навек?
Эльф задумался. Признаваться во внезапно навалившихся чувствах к Лутиэн точно не стоило, а думать о ком-то другом не получалось.
— Знаешь, певец, — серьёзно ответил вместо него Маблунг, — идеал красоты и потеря покоя — это разные вещи. Мне всегда казалось, что нет никого прекрасней Владычицы Мелиан. Что её образ способен лишать сна и покоя. Но… Однажды я встретил вовсе ничем не примечательную женщину, и с тех пор постоянно вспоминаю её слова, её голос, её взгляд… Смотрю на дым, и снова слышу всё, что она мне говорила.
— Что же она сказала? — удивился Даэрон.
— Что я неправильно живу. А ещё… Про меч, рождённый пламенем. Но ведь каждый клинок выходит из огня.
— Значит, — Даэрону понравились таинственные слова, захотелось сочинить песню, — речь не о стали, а о том, кто её держит.
— Слишком многие, — покачал головой Маблунг.
Белег, наконец, решил, что скажет.
— Я воин, мне не нужна супруга, — фальшиво и напряжённо произнёс он. — В любой момент мою жизнь может оборвать какой-нибудь орк или… Случай. Я не хочу, чтобы меня оплакивали, чтобы было больно тем, кто меня любит. Поэтому, пусть лучше я никому не буду нужен.
Даэрон слушал и понимал: это слова безответно влюблённого. Жаль его… Интересно, кто эта таинственная дева?
Дорога сворачивала, теряясь во мраке среди деревьев. Послышались приближающиеся голоса, стук сотен копыт, звуки музыки, грохот повозок.
— Это точно не орки, — взялся за меч, на всякий случай, Маблунг. — Слышите? Они поют весело и красиво.
— Всё в порядке! — закричал показавшийся из-за поворота Амдир. — Это эльфы! Посланники Валар!
— Им понадобятся наши земли, — подъехал злой и нервный Саэрос. — Такие важные господа выберут лучшие территории для себя, если пришли надолго. Надо решить этот вопрос. Пусть помогают и возвращаются домой. И сразу договоримся, чтобы никаких браков с нашими девами.
— Это не враги! — возмутился Белег. — И не захватчики!
— Да, разумеется, — ехидно скривился советник короля, — но им надо будет где-то жить, они захотят наших женщин, наши запасы. Дориат — единственное достойное королевство на этой земле. Как ты думаешь, куда они пойдут?
— Вы ещё ждёте чего-то хорошего от этого мерзкого типа? — невинно улыбнулся Амдир. — Не слушайте его. Говорить от имени короля Тингола будет Даэрон. А его, — воин указал на Саэроса, — привяжем к дереву и оставим до победы над врагом. Так у него будут причины желать нам удачи.
Советник побледнел, его губы задрожали, но осанка осталась горделивой.
— Делайте со мной, что хотите, — фыркнул он, — но Владыка Тингол вам этого не простит. А когда меня найдут, все узнают о вас то, что знаю я. А ещё, — Саэрос прищурился, — вы увидите, что я был прав. Ты ведь говорил с прибывшими эльфами? Они рассказали, что за битва произошла за лесом? С кем? Почему?
— Битва была не за лесом, — с весёлым огоньком в глазах сказал Амдир, — а в лесу. Это и битвой не назвать. А за лесом сгорел флот. Посланники Валар сожгли его, чтобы он не достался врагу.
— Вы слышали? — Саэрос довольно ухмыльнулся. — Я прав. Они пришли надолго. Или навсегда. И им…
— Они построят новые корабли, когда понадобится, — с угрозой произнёс Маблунг. — Замолчи, Саэрос, или я тебе в этом помогу.
Советник отмахнулся — мол, вояки, вам мозги не требуются.
— Так хочется узнать, какой он — Валинор! — восхищённо вздохнул Даэрон. — Наверное, прекрасный… И там нет орков, нет несчастий, любовь всегда взаимна, и никто не умирает. Сияет волшебный свет, песни льются пьянящей рекой! Нет нужды и страха… Нет глупых ссор, взаимных обид… Знаете, мне стыдно перед посланниками Валар за то, какие мы здесь… Жалкие.
Видя смерть, помнить жизнь
«Валинор — земля, где сбываются мечты!» — всегда с восхищением говорила мама своим драгоценным близняшкам, но что такого плохого происходило в Средиземье, не рассказывала. Никогда не объясняла, почему.
И мечта действительно сбылась: Элеммиро с раннего детства хотел петь для Валар. Для Манвэ. Чтобы сам великий Владыка Арды слушал скромного менестреля, чтобы улыбался ему и говорил приятные слова о его таланте. Это величайшая похвала, какая только возможна! Ради этого, думал когда-то Элеммиро, и стоит жить и творить.
Дорогу на Таникветиль, проходящую через леса, сильно расширили и оградили, выровняли обочины которые должны служить местом сбора брёвен. Менестрель смотрел на занятых тяжёлой работой эльфов и вдруг увидел, как из утопающей во мраке чащи на сделанных наскоро носилках вынесли полностью закрытые окровавленными плащами тела.
