Возвращение группы в Асгард было странным. По всему кораблю распространялись просто волны смущения и стыда от Джейн не знающий куда приткнуться, после жаркой ночи с принцем и девой воином.

Скорее всего самым смущающим в положении Фостер было полное отсутствие цельных воспоминаний о прошлых днях, только всполохи эмоций, удовольствия и веселья. Особенно ярко выделялись фрагменты с удовольствием, где её возлюбленный был от силы лишь в трети фрагментов, от остальных же создавалось ощущение, что Фостер прямо сейчас откроет в себе способности к лазерному зрению и прожжёт лодку у себя под ногами насквозь.

В отличие от Мидгардки, Сиф просто лучилась счастьем, ведь прошлая ночь как будто сошла из её фантазий, да и Джейн не то чтобы после случившегося была для воительницы чужой. Вспоминая гулящую натуру Всеотца, который успокоился лишь после того, как Фрига использовала какую-то очень мощную магию, из-за которой в волосах Царя впервые возникли седые пряди, она с сожалением признала, что ничего подобного повторить не сможет. Её никогда не тянуло к мистическим искусствам, которые все считали уделом дев, ведь она с детства была увлечена холодным оружием смотря за тренировками своего отца и братьев, поэтому уже после второго столетия она решила стать одной из редких, но всё же встречающихся дев воинов Асгарда. Но подумав о том, как Принц буквально летал вокруг Фостер, Сиф с некоторым сожалением признала полезность присутствия рядом Мидгардки, восполняющий недостаток проклятий сильнейшей колдуньи девяти миров. Вспоминая вчерашнее она даже была готова дать ей роль неофициальной наложницы, если это отвадит Тора от уподобления к пристрастиям Всеотца в молодости.

Тор же с самого пробуждения как будто не замечал волнение и чувства двух своих дам и просто был слишком доволен происходящим. Прошлая ночь открыла ему глаза и он понял, что может не делать выбор и позволить себе взять всё. Между ним с Сиф уже давно было что-то большее чем отношения обычных соратников, но делать какие либо шаги в сторону пары он боялся. Как бы это не было смешно, но завоевать сердца десятка красавиц других рас ему было в несколько раз легче, чем просто попытаться пригласить ту, кто был рядом с ним почти с самого детства.

Тор позорно избегал любой ситуации, где их чувства могли раскрыться, чем ранил девушку, но будучи одной из редких асгардских воительниц, она не пала духом и продолжала своё наступление, которое как стало видно теперь наконец добилось своей цели.

С Джейн же у Одинсона почти мгновенно образовалось взаимное влечение, которое за казалось бы смешное время которого не хватит и на один достойный Пир, переросло во что-то удивительное и никогда прежде не встречаемое богом грома.

Теперь же когда обе дамы его сердца, как считал Одинсон согласились делить его, он чувствовал себя чуть ли не лучше, чем в тот день, когда его назначили наследником Трона.

После того как группа скитальцев вернулась домой их встретила всё ещё продолжающаяся попойка, в которой участвовали сотни асов. Казалось, что никто даже и не заметил отсутствие тех, из-за кого и проводилось данное мероприятие.

У дворца их уже встречала Стража, Пирс попросил перенести Джони Блейза в свои покои, пока сам был вызван Всеотцом, который в приказном порядке потребовал завершения всех ритуалов и наконец полного вхождения в семью блудного внука. Его не особо волновало, где пропадала вся орава выпивох и к счастью Тор был слишком занят мечтаниями о своём мини гареме, чтобы сообщить отцу «радостную» новость о кончине Суртура и полностью убедить правителя Асгарда в своих суицидальных наклонностях, которые он явно как-то через поколения передал Пирсу.

После того как Раин дал согласие, они вновь отправились к залу с плитой, где их уже ждала Царица.

— Дотронься до плиты и узнай своё имя сын Асгарда! — Возвышенно произнёс Один, голос которого отразился от стенок комнаты и создал какую-то мистическую атмосферу.

Подойдя к плите Раин увидел, как часть рун ещё недавно бывшее ему непонятным бредом, медленно начинают преобразование и вскоре из них сложилось имя нового члена королевской семьи и уже третьего бога среди Асов.

— Ты видишь своё имя? — Спросила Царица.

— Да. — Ответил Раин, завороженный мощью плиты и чувством своей медленно образующейся связи с Асгардом.

— Назови его! — Одновременно произнесли Царь и Царица.

— Бранд. — Произнёс Пирс, после чего по его телу разлилась волна тепла, а вокруг образовался кокон из пламени, который распался через мгновение, оставив после себя обновлённое тело Раина, лишённое любых даже совершенно незначительных дефектов. Нельзя точно сказать, что изменило в Раине преображение, но его внешний вид как будто стал более… совершенным.

— Почувствую свою связь Бранд — бог огня и позволь ей прорасти в тебе, укрепиться и передать свою мощь! — Произнёс улыбающийся Один.

После того как ритуал был окончен, царица быстро описала Раину запрещённые действия, до окончательного укрепления связи и удалилась, чтобы на все девять миров объявить о появлении нового члена царской семьи. В то время как Раин пришедший в себя решил узнать, как долго будет устанавливаться связь, ведь он считал, что она должна возникнуть мгновенно, подобно мощи царской крови, которая при помощи системы раскрылась в нём за несколько минут, но последующее объяснение Одина показало ситуацию с крайне неприятной стороны.

— Можешь не волноваться, полная установка связи с Асгардом занимает незначительный отрезок времени, ты прямо сейчас должен чувствовать её рост и то как доступная тебе мощь в пределах этого мира становится всё больше и больше. Если ты научишься обращаться к этой силе, то пасть или обессилить на этих землях для тебя станет просто невозможно. — С довольством сказал Всеотец. — Но вот за пределами Асгарда, да и девяти миров ты не сможешь получить и десятой части той помощи, которую сердце этого мира может оказывать тебе сейчас. — Со знанием скривившись произнёс Всеотец, у которого заныли старые раны.

— До того как отбыть к послам Царица сказала, что пока происходит привязка я не могу покинуть Асгард. — Скрыв недовольство произнёс Раин. — Я просто хочу узнать сколько длится привязка.

— Всего лишь год. — С улыбкой ответил довольный Всеотец. — Теперь ты сможешь прожить