Онигумо.

В сказках этот монстр предстает в разных обличьях, от полностью звериных, до мужчин и женщин, соблазняющих путников. Но всегда он связан с пауками.

В этом мире Онигумо - кое-что страшное, вроде как гуманоидное. По небрежному рисунку в Архивах особо не разберешь, но описания куда красноречивей.

Он почти бессмертен, обладая высокоскоростной регенерацией и странным видом бессмертия. Онигумо убивали, а спустя короткое время он вставал, целый и невредимый. Забирал отрубленную башку, ставил на место и продолжал сражаться.

После пятого раза шинигами просто надоело бороться с ним. Неизвестно, сколько еще раз он мог воскресать… Поэтому его прижали боем на какое-то время, пока не появился отряд Заклинателей и не запер бессмертное чудовище Печатью.

Добавляет опасности то, что он не бездумный монстр, умеющий только бить. Несколько странных способностей тоже доставили головной боли. По природе Екаи – существа мистические, Онигумо эту природу прекрасно отражал.

Он умел прятаться в тенях, завораживать гипнозом смертных, внушать страх, заражать трупы своей силой и управлять ими, словно паутиной для марионеток. И, возможно, раскрыл не все.

Если бы ему дали больше времени, этот Екай устроил бы в Мире Смертных настоящий Ад.

Вот почему я подходил к «Поместью Кунайо» с изрядной долей опасения, не убирая ладонь с рукояти зампакто на поясе. С уже пройденными Екаями, вырвись те из Печатей, я бы играючи справился. Не с этим.

Мой проводник же наоборот, изрядно успокоенный предыдущими визитами, легко шагает навстречу входа в обширное поместье на холме. Ни следа опаски на лице.

Большой дом в японском стиле, с пристройками и главным домом в два этажа. Все как положено японскому поместью, черная черепица, косые крыши, дерево и бумажные перегородки. Красота дома благородных горожан, давно отринувших статус Оммёдзи и переделавших храм в поместье.

Вот почему я так напряжен. Здесь давно за Печатью приглядывать должны патрульные шинигами, а не местные. Слишком опасный объект.

Но, Одиннадцатый... Думать о плохом не хочется, но все же.

Немного углубленное крыльцо переходит в коридор, закрытый выдвижной дверью. Саро хотел постучать, но не понадобилось.

Дверь открылась. На входе нас встречают. Женщина в опрятно выглядевшем темном кимоно, стуча гэта (деревянные сандалии) по земле, вышла к нам.

- Кто вы и с чем пришли в дом Кунайо? – спросила она.

Женщина стоит в тени, не переступая косую черту света и тени, из-за чего ее лицо кажется слишком бледным. Но она улыбается, что скрадывает несколько болезненный вид.

- Меня зовут Ямагучи Саро… - мой проводник по Киото уже привычно объясняется.

Женщина чуть опустила голову, черные волосы слегка падают на лицо. Хотя она слушает Саро, ее глаза смотрят точно на меня, стоящего позади. Она совершенно точно видит меня.

Женщина чуть дернулась, словно услышала что-то сзади. Тут же она прерывает Саро словами:

- Мне все понятно. Проходите внутрь. Вас ожидают.

Ямагучи слегка растерялся, но кивнул, заходя и следуя за женщиной. Я тоже иду следом.

- Кажется, слухи о наших визитах уже распространились по Киото, - шепчет мне жрец. – Это удобнее, чем объяснять одно и тоже.

Я не ответил ему, лишь улыбнулся краешком губ.

Кажется, мои товарищи слишком небрежно оглядели Киото…

Моя рука потянулась за пазуху, достала черную бабочку со сложенными крыльями. Касание пальца с реацу о голову. Все, что я хотел сказать, запечатлено внутри. Адская Бабочка брошена за спиной, где она раскрыла крылья и без шума вылетела наружу.

Это Кидо прелестно тем, что его можно хранить некоторое время, питая своей реацу. Так общаются те, кто еще не умеет создавать Адских Бабочек сам. Я еще не умею. Большинство рядовых шинигами тоже.

В Седьмом их для патрульных создает аж партиями Мичи Юмико. За что ей большое спасибо.

Просторный зал, вот куда мы вышли. Главное помещение в доме, откуда расходятся все пути и коридоры, зал красуется высоким потолком… Но не горящей свечной люстрой. Здесь царит полумрак.

И люди, много людей собрались здесь. Около двадцати человек молча стоят перед нами, почти ровным рядом, перекрывая путь дальше.

- Что происходит? – недоумевает Саро, интересуясь у женщины, вставшей колом.

Я вздохнул. Шагнул к женщине. А потом поднял руку и коснулся ее груди костяшкой указательного пальца. Будто в дверь один раз постучал. Вот только реацу мелькнула на костяшке, прежде чем коснуться женщины.

С хрустом грудь вогнулась внутрь, неприятный, влажный звук, а потом женщина отлетела назад, врезалась спиной в опорную балку. Ни звука не вылетела из ее рта, нет возмущения, нет крика боли. Она устояла.

Оммёдзи вскрикнул от удивления, со страхом и упреком смотрит на меня.

- Очнись, Ямагучи Саро, - молвлю я, вытаскивая меч из ножен. – Посмотри на них хорошенько, беспечный оммёдзи!

Моя реацу вспыхнула, смыв с человека наваждение.

- О, боги! – теперь по-настоящему пораженно вскрикнул он.

Сейчас он увидел окружение так, как видел его я.

Женщина, что еще секунду назад выглядела живой и здоровой, потеряла свой цвет кожи, сменив его на трупный. В глазницах давно высохли глаза, а рот открыт настежь. Труп в чистой одежде.

Зал полон пыли и грязи, в углах в тряпье копошатся крысы, а все те люди, что ждали нас, оказались живыми трупами! Мужчины и женщины, старики и даже дети, все они с мертвыми ликами уставились на нас!

Саро вскинул руку с бумажкой, призывая шикигами. Рядом в вихре реацу образовался огромный волк, по плечо ему в холке. Синяя шерсть опасно вздыбилась на загривке, белые клыки оскалены. Он не рычит, но выглядит опасным существом.

В эту секунду из глубин поместья летит волна реацу с алым оттенком, захлестывая всех и принося с собой грубый голос:

- Приходи…ко мне…шинигами…приходи…

Трупы дернулись, как марионетки на нитях, которые подергал кукловод. Они выстроились в мерзкую пародию на почетный караул, встав напротив друг друга при входе в главный коридор.

Я шагнул вперед. За мной шагнул Саро. Но тут женщина со вмятой грудиной встала напротив Ямагучи, подняла руку и покачала пальцем. Сломанным пальцем.

- Только я один, значит?

Она кивнула, челюсть отвисла. Противное зрелище, меня чуть замутило, но я не отвожу взгляда.

- И зачем мне тебя слушаться? – лезвие зампакто чуть поднимается.

Женщина молчит. Вместо нее снова прилетает волна реацу с голосом Екая: