Герцог перепрыгнул через промежуток между двумя кораблями, приземлившись в полном одиночестве на открытом месте, где одно из орудий "Корисанды" превратило чарисийцев в груду искалеченных тел. Его ботинки поскользнулись на скользкой от крови палубе, и он растянулся навзничь, что, несомненно, спасло ему жизнь. Ближайшие чарисийские морские пехотинцы все еще поворачивались к нему, когда на них обрушился поток дополнительных абордажников из "Корисанды".

Его выжившие солдаты и моряки покинули свой собственный корабль, бросившись на флагман Хааралда, наполовину обезумев от ужаса, отчаяния и пламенной решимости добраться до человека, чей штандарт развевался на "Ройял Чарис". Они обрушились на защитников, как человеческая приливная волна, и даже чарисийские морские пехотинцы были вынуждены отступить перед такой яростью.

Атакующие прорвались прямо через центр "Ройял Чарис", затем большинство из них повернули на корму, пробиваясь к кормовой надстройке, в то время как остальные пытались сдержать контратаку морских пехотинцев с бака.

Битва отчаянно раскачивалась взад и вперед в течение нескольких бесконечных минут, но люди "Корисанды" понесли слишком много потерь до того, как они сплотились, а морские пехотинцы Чариса были просто лучшими в мире в такого рода сражениях. Они восстановили импульс, завоеванный безрассудной отвагой и отвагой Блэк-Уотера, и неуклонно оттесняли корисандцев назад.

А затем, внезапно, корисандская галера "Си крест" обрушилась на свободный борт "Корисанды", и новая волна атакующих хлынула на флагман Блэк-Уотера, используя его как мост, и тоже бросилась в бой.

* * *

Лицо Кэйлеба Армака превратилось в маску мрачной, дикой решимости, когда "Дреднот" врезался в тыл распадающейся корисандской колонны. Он мог видеть запутанный узел смешанных чарисийских и корисандских галер, быстро приближающихся к левому борту "Дреднота", но по крайней мере еще три вражеских корабля уклонились от массированной схватки. Они атаковали флагман его отца, уже вступивший в бой с двумя противниками.

Ему не было необходимости призывать капитана Мэнтира к большим усилиям. Там, наверху, был отец Кэйлеба, но это был также король Гвилима Мэнтира, и Мерлин, стоя позади них двоих, почти физически чувствовал, как Мэнтир наклоняется вперед, как будто добавляя свой собственный напор к ветру, приводящему в движение его корабль.

Тем не менее, они двигаться не быстрее, чем могли, и орудия "Дреднота" открыли огонь с обоих бортов. Единственный способ добраться до "Ройял Чарис" был прямо через корисандские корабли перед ними, и Мэнтир повел свой галеон среди них под всеми парусами, как будто он был десятиметровым шлюпом на гоночной регате на Старой Земле.

Пушки стреляли с дистанции всего в двадцать ярдов. Рявкали кремневые ружья, с вертлюгов на боевых площадках срывались выстрелы "волков", и ответный огонь открыли корисандские "волки", фитильные ружья и пушки.

На таком расстоянии даже медленно стреляющая корисандская артиллерия могла нанести ужасные раны, и одно из орудий главной палубы "Дреднота" получило ядро почти прямо в дуло. Вся пушка и лафет отлетели назад, орудийный ствол перевернулся вверх тормашками, как у наземного дельфина, стоящего на хвосте. Затем он рухнул вниз, как двухтонный молот, раздавив в кашу тех из своего расчета, которые не были убиты ядром сразу.

Секция сетки для гамаков разлетелась в стороны, когда заряд картечи пробил плотно свернутые гамаки, уложенные там, чтобы остановить пули и осколки. Однако эти гамаки никогда не предназначались для защиты от картечи, и смертоносные снаряды убили шестерых морских пехотинцев и трех моряков и ранили еще пятерых. Крики говорили о других жертвах, и снаряд вырвал окаймленный осколками кусок грот-мачты, но артиллеристы "Дреднота" не обращали внимания на резню вокруг них. Это была не просто храбрость или тренировка - это была еще и усталость. Они были сведены к автоматам, настолько сосредоточенным на своем занятии, что ничто другое на самом деле не было вполне реальным.

* * *

- Отступайте! Отступайте к кормовой надстройке!

Отчаянный приказ капитана Тривитина прорвался сквозь хаос, когда еще одна корисандская галера, "Думуэйл", приблизилась к "Ройял Чарис". Его корабль был больше, чем любой из его противников, с большим экипажем и большим количеством морских пехотинцев, но с ним удалось схватиться не менее чем пяти корисандцам.

Враг полностью разгромил защитников передней трети "Ройял Чарис". Возможно, половина его морских пехотинцев и четверть матросов все еще были на ногах за передним люком, но их оттеснял, шаг за кровавым шагом, все возрастающий поток врагов. Динзил Тривитин наблюдал за их упорным отступлением, и в его глазах было отчаяние. Не со страхом за себя, а за короля, который стоял за его спиной.

- Держите трапы! - закричал он. - Держите...

Мушкетная пуля, выпущенная одним из мушкетеров "Думуэйл", попала ему в основание горла. Это отбросило его назад, и он упал, захлебываясь собственной кровью, когда сапоги отчаянно сражающихся людей топали вокруг него.

Король, - подумал он. - Король.

А потом он умер.

* * *

"Дреднот" прошел по подветренной стороне другой галеры. Его оружие нацелилось на новую цель, и он вздрогнул, когда в ответ раздались новые выстрелы. Его фок-мачта задрожала, когда с нее сорвало ванты, затем медленно накренилась вперед и повисла, как сломанный крест, вздымая паруса. Но затем он миновал своих врагов, из его орудийных портов струился дым, когда он наконец устремился на галеры, окружившие "Ройял Чарис".

- Поставьте нас рядом! - рявкнул Кэйлеб, вытаскивая меч, который дал ему Мерлин, и его глаза холодно сверкнули.

* * *

Герцог Блэк-Уотер дико озирался по сторонам. Экипажи его галер безнадежно перемешались. Вся организация подразделения исчезла в неописуемой неразберихе жестокого рукопашного боя, но он обнаружил, что ненадолго отстал от боя, уверенно двигаясь в корму.

Он не понимал, почему он все еще жив. Его нагрудник был потрепан и покрыт шрамами от ударов, которые он едва помнил, а его меч был красным по рукоять от крови людей, которых он едва помнил, убивал. Он мог слышать непрекращающийся гром артиллерии даже сквозь крики вокруг него, и когда он повернулся, чтобы посмотреть на север, он увидел, что галеоны Кэйлеба наконец вырвались из дыма и неразберихи.

Они не смогли пробиться сквозь весь его флот невредимыми. Он видел отсутствующие верхушки мачт и паруса, изрытые и порванные осколками и ядрами, видел сломанный такелаж, развевающийся на ветру, видел пробоины от пуль в фальшбортах и бортах, видел тела, лежащие поперек сеток для гамаков и висящие на их боевых площадках. Но они все еще были там, все еще целы, из их