Встав, он подошел к столу Пат и ответил:

— Корморан Страйк.

— О, — произнес женский голос. — Я собиралась оставить сообщение, и не ожидала, что кто-то...

— Кто это?

— Амелия Крайтон, — представилась сестра Шарлотты.

— А, — сказал Страйк, горько сожалея, что не перевел звонок на голосовую почту. — Амелия.

На мгновение он замешкался, подыскивая подходящие слова. Они не виделись много лет, и тогда тоже не очень-то друг другу нравились.

— Сожалею о… мне очень жаль, — произнес Страйк.

— Спасибо, — отозвалась она. — Я звоню просто, чтобы сказать: на следующей неделе я возвращаюсь в город и хотела бы увидеться с тобой, если это возможно.

«Возможно, — подумал он, — только нежелательно».

— По правде говоря, я сейчас очень занят. Не против, если я позвоню, когда у меня выдастся пара свободных часов?

— Да, — холодно согласилась она, — хорошо.

Она дала ему номер своего мобильного и разъединилась, оставив Страйка раздраженным и встревоженным. Насколько он знал Шарлотту, она оставила после себя какую-то грязную бомбу, которую ее сестра сочла за честь передать: послание, или записку, или какое-то наследство в завещании, призванное преследовать и угнетать его, чтобы стать последним и неизменным «пошел ты».

Страйк вернулся в кабинет только для того, чтобы забрать папку ВГЦ и резюме Ким Кокран, после чего вышел через стеклянную дверь, заперев ее на ключ. Он чувствовал себя так, словно звонок Амелии на время загрязнил его рабочее пространство, оставив в тени мстительно глядящий на него призрак Шарлотты, который он оскорбил, бездушно вернувшись к работе, и (как она, несомненно, поняла бы) повернулся к ней спиной, в очередной раз.

108

...нужно двигаться осторожно, как старая лиса, идущая по льду... Обдуманность и осторожность — необходимые условия успеха.

«И цзин, или Книга перемен»

Придя на следующий день в половине двенадцатого по адресу Грейт-Джордж-стрит, дом 1, Робин обнаружила, что сильно ошибалась, представляя себе Институт гражданского строительства зданием в стиле брутализма, где функциональность, а не элегантность, ставилась во главу угла. Местом работы Руфуса Фёрнсби было гигантское здание эдвардианской эпохи, отличавшееся особым величием.

Назвав имя человека, к которому она пришла, Робин поднялась по лестнице с алым ковром, которая в сочетании с белыми стенами напомнила ей о фермерском доме на ферме Чапмена. Она прошла мимо мимо изображающих выдающихся инженеров картин маслом, витража с гербом, который поддерживали журавль и бобер, с девизом Scientia et Ingenio92, и, наконец, попала в длинную комнату открытой планировки с рядами столов, где стояли двое мужчин и что-то бурно обсуждали, а остальные сотрудники не поднимали голов.

Удивительным образом, не поддающимся никаким объяснениям, интуиция сразу подсказала Робин, что мужчина, который был выше, злее и более странный на вид, — Руфус Фёрнсби. Возможно, он был похож на человека, который бросил бы телефонную трубку при упоминании своего никчемного отца. Его спор с низкорослым мужчиной, похоже, сводился к тому, должен или не должен был некто Баннерман пересылать электронное письмо.

— Никто не утверждает, что Гриерсон не должен был его копировать, — горячо говорил он, — дело не в этом. О чем я тут толкую, это упорное...

Невысокий мужчина, заметив Робин и, возможно, ища пути к отступлению, сказал:

— Я могу вам помочь?

— …несоблюдение установленной процедуры, что увеличивает риск недопонимания, потому что я мог не понять...

— У меня встреча с Руфусом Фёрнсби.

Как она и опасалась, высокий мужчина прервался на полуслове и сердито сказал:

— Я Фёрнсби.

— Я Робин Эллакотт. Мы разговаривали...

— Что вы здесь делаете? Вам следовало ждать в атриуме.

— Человек на ресепшене сказал, что я могу подняться.

— Ну да, как некстати, — ответил Руфус.

Смуглый, худощавый, в футболке из лайкры и рабочих брюках, с обветренным лицом и жилистым телосложением, характерным для заядлых бегунов и велосипедистов, он обладал, как показалось Робин, самым странным из всех вариантов растительности на лице: бородой на подбородке, но без усов.

— Удачи, — прошептал Робин второй мужчина, уходя.

— Я собирался встретиться с вами в кафе, — раздраженно бросил Руфус, как будто Робин должна была знать об этом и, возможно, уже заказать еду. Он посмотрел на часы. Робин подозревала, что ему было бы приятно обнаружить, что она пришла слишком рано, но поскольку она пришла точно вовремя, он сказал:

— Пойдемте же... нет, подождите! — и Робин остановилась, недоумевая, что на этот раз она сделала не так, но Руфус всего лишь осознал, что все еще держит в руках бумаги. Положив их обратно на стол, он вернулся к ней и вышел из комнаты так быстро, что ей пришлось практически бежать трусцой, чтобы не отстать.

— Очень красивое здание, — заметила она, надеясь завязать знакомство. Руфус, похоже, счел это замечание не заслуживающим внимания.

Кафе на первом этаже было гораздо более высококлассным, чем те, что украшали офисы, где Робин когда-то работала временным секретарем; здесь были кабинки с черными кожаными банкетками, изящные светильники и экспрессионистские гравюры на стенах. Когда они направились к очереди у стойки, Робин, опасаясь, что это будет еще одна обреченная на провал попытка расположить к себе, сказала:

— Кажется, мне следовало поступать на инженерный факультет, если это бонус.

— Что вы имеете в виду? — подозрительно спросил Руфус.

— Приятное кафе, — сказала Робин.

— А.

Руфус огляделся вокруг, как будто он никогда раньше не задумывался о том, приятное оно или нет.

— Да. Полагаю, что так, — нехотя согласился он. У нее сложилось впечатление, что он предпочел бы найти недостатки и здесь.

С того момента, как Руфус согласился встретиться с ней, Робин знала, что к ее главной цели — выяснить, была ли Розалинда Фёрнсби той самой голой девушкой в маске свиньи, — придется подходить тактично. Ей не хотелось представлять, как отреагировал бы кто-нибудь из ее родных братьев, если бы ему показали такую фотографию с изображением Робин. А теперь, встретившись с Руфусом, она боялась, что может произойти настоящий вулканический взрыв, когда она покажет ему фотографии в своем телефоне. Поэтому она решила, что ее второстепенная задача — выяснить, был ли Уолтер тем человеком, которого Цзян узнал как вернувшегося через много лет, — станет первым пунктом ее расспросов.

Купив бутерброды, они сели за угловой столик.

— Большое спасибо за встречу, Руфус, — начала Робин.

— Я перезвонил вам только потому, что хочу знать, что именно происходит, — сурово ответил Руфус. — Неделю назад мне позвонила женщина-полицейский — ну, она