Шрифт:
Закладка:
Всем видом Джемис выражал недоумение.
— Люди императора секретно разрабатывают Дар?! Почему в секрете? Почему в Запределье? Как они нашли его?!
— На последний вопрос я не знаю ответа. Зато могу ответить на первый: традиционно все Предметы из Дара делят меж собою Церковь, Великий Дом и Корона. Но тот, кто сможет сохранить находку в секрете, оставит себе все.
Воин долго смотрел на огонь в молчаливых раздумьях.
— Милорд, мне сложно поверить, что все это — дело рук императора. Рубахи и копья — в конце концов, это всего лишь амуниция. Ее можно купить или украсть, или взять трофеем. Почему не кто-то другой отыскал и добыл этот Дар?
— Я сомневался не меньше, чем вы. Мне не хватило ни слов Теобарта, ни сапог, ни копий… Владыка Адриан славится справедливостью, а Дом Ориджин верно служит Династии уже много поколений. И вдруг солдаты императора заняты тайным промыслом Предметов, этакой святотатственной контрабандой. Нападают и беспощадно истребляют отряд Ориджинов во главе с герцогским сыном… Безумие какое-то. Абсурд.
— Вот именно, милорд!
— Однако есть одно рассуждение, которое безошибочно указывает на владыку. И оно весомее, чем все находки вместе взятые. Скажите, Джемис, зачем Великим Домам нужны Предметы?
— Ну… это благословение богов…
— Да-да. Благословение, которое Великие Дома то и дело отнимают друг у друга, отдают в качестве выкупа, захватывают трофеем. Благословение, которое можно купить или украсть.
— Предметы очень дороги.
— Верно. Только ни один уважающий себя лорд не продаст святыню из фамильного достояния. Так что стоимость Предметов не имеет значения, хоть она и велика.
— Размер достояния показывает величие Дома.
— Отлично! Именно это — главное. Великие Дома хвастаются Предметами — как нарядами, роскошными дворцами, парадным оружием и былыми победами. Все это — мерило нашей важности.
— И что из этого следует, милорд? Я не понимаю…
Эрвин усмехнулся.
— Как вы сможете хвастаться тем, что никому нельзя показывать?! Какой смысл владеть сокровищами, о которых никто не узнает? Тайное владение Предметом — пусть даже сотней Предметов! — ничего не даст лорду. Он не повысит свой статус, не вызовет уважения, не сможет даже продать или подарить эти Предметы!
— Списки благословений!.. — сообразил Джемис.
— Конечно! Все Предметы, полученные в Дарах, учитываются, детально описываются и заносятся в книги. Великие Дома владеют копиями всех выпущенных списков, легко могут проверить, когда и кем был получен тот или иной Предмет. Но все, что добыто там, — Эрвин указал в сторону вершины холма, — не будет учтено и записано. Если какой-нибудь лорд попробует прихвастнуть Предметом из этого Дара, его тайный промысел тут же выйдет на свет. Император и Церковь мигом уничтожат хитреца. Не учтенные в списках благословений Предметы не просто бесполезны для владельца — они даже опасны!
— И это бросает тень на императора? Почему, милорд?
— Потому, что владыка — единственный человек во всем мире, кому Предметы нужны не для важности и статуса. Император использует их для иной цели: он исследует Предметы, чтобы заставить говорить. Для этого сгодятся и неучтенные Предметы — любые. Лишь бы много. Владыка Адриан уникален: только он может получить пользу от секретного Дара! Никто другой!
Джемис размышлял несколько минут, отблески огня бегали по хмурому лицу.
— А механик Луис, милорд? В чем его роль? Он должен был убить вас, чтобы отряд повернул назад и не достиг Дара? Не легче ли было императору вовсе запретить эксплораду?
— Луис не знал, что мы придем к Дару, и владыка не знал. Наша находка — печальная случайность, до крайности невезучее везенье. Никто не ожидал, что мы вообще перейдем Реку — этого не было в изначальных планах. И уж точно нельзя было предположить, что спотовские охотники приведут нас именно в эту часть Реки. Позволяя эксплораду, Адриан не рисковал: шанс, что мы найдем Дар, был ничтожен. И владыка разрешил это дурное предприятие, тем более, что оно давало ему хорошую возможность: расправиться со мной, не ссорясь с Домом Ориджин. Конфликт с Севером пришелся бы Короне очень некстати — в преддверии-то реформ! Так что некий лорд Эрвин Ориджин должен был умереть вдали от обжитых земель, да еще таким способом, чтобы это сошло за несчастный случай. Зная лорда Эрвина легко понять, что это — несложная задача.
— Чем вы навредили владыке, милорд?
— Был один план… и один разговор…
Эрвин помедлил, не зная, в какой мере следует откровенничать с Джемисом. Тот уловил его сомнения:
— Мне необязательно это знать, милорд.
— Лучше, чтобы вы знали, — решил Эрвин. — Изо множества сил и союзов, пытавшихся продать владыке свою поддержку в будущих реформах, только две были достаточно весомыми, чтобы обеспечить безоговорочный успех: коалиция герцога Айдена Альмера и другая — созданная мною.
— Вы соперничали с герцогом Альмера?.. — Джемис уважительно покачал головой.
— Не просто соперничал — мой союз был сильнее, надежнее и стратегически выгоднее для Короны. Однако владыка не мог заключить договора одновременно с нами двумя: слишком расходились наши дороги. Императору пришлось выбирать. Айден назначил цену: брак владыки с леди Аланис. Моя цена была иной — состояла из ряда уступок, оказанных разным Великим Домам.
— И владыка выбрал благородную красавицу Аланис.
Эрвин поморщился.
— В вашей формулировке выбор выглядит очевидным. Как бы даже глупо, что я предложил нечто иное. Но вы не знаете Аланис и не знакомы с ее отцом. Эти двое способны если не взнуздать императора, то, по меньшей мере, стреножить. Их власть после брака сравнялась бы со властью Адриана. Я был уверен, что император выберет мое предложение. Но ошибся.
— Зачем убийство? Почему Адриан просто вам не отказал?
— Я совершил глупость… — лорд опустил глаза. — Наверное, вас это не удивляет — за время эксплорады я сделал дюжину глупостей. Но та была иного рода — не из тех, которые я могу себе простить. В разговоре с императором я употребил неправильное слово. Всего одно, но достаточное, чтобы он сделал скверные выводы. Адриан принял мое предложение за шантаж. Я был в силах уничтожить коалицию Айдена Альмера и дал это понять владыке. А когда император решил положиться на Айдена, то вышло, что я стал ему опасен. Тогда и появился на сцене нелепый механик Луис Мария.
Эрвин перевел дух.
Джемис вынул
