потускнел, был истерт и изогнут – сказывались долгие летние выступления на жарком солнце. Сейчас на древнем полу сцены покачивался и притоптывал джазовый ансамбль, играющий энергичную мелодию. В воздухе танцевала музыка, дразня слушателей дерзким крещендо, чтобы затем взметнуться хаотичной волной звука. Послеполуденный свет солнца отражался от поднятых в воздух инструментов, заставляя трубы и саксофоны сиять, словно чистое золото. С левой стороны сцены, ближе к заднику, Рен заметила полупрозрачное черное облако. Стой Рен дальше от металлической ограды, отделяющей толпу от музыкантов, она бы не смогла его увидеть – и уж тем более, услышать.

Облако жужжало – словно гул тысячи пчел, опыляющих поле цветов. Вот только ничего пасторального здесь не было и быть не могло, и это были никакие не пчелы. Этих насекомых привлек суда куда как менее сладостный аромат: они предпочитали гнилостный запах разлагающейся плоти.

Не сводя глаз с жужжащих мух, копошащихся на подрагивающих деревянных досках, Рен схватила Леруа за рубашку и потянула. Он немедленно остановился.

– Что такое? – спросил он, не глядя.

– У сцены, с левой стороны, ближе к задней части.

Леруа посмотрел туда и коротко, рвано выдохнул.

– За мной.

Боком он протолкался к концу заграждения, туда, где на высоком деревянном табурете сидел охранник. Ногой он упирался в перекладину и рассеянно покачивал головой в такт музыке.

– Полиция Орлеанского округа, – негромко проговорил Леруа, наклонившись к его уху, и распахнул пиджак, чтобы незаметно продемонстрировать свой значок. Охранник скользнул по нему взглядом и кивнул. Леруа заглянул ему за плечо.

– Нам нужно проверить территорию сцены, но так, чтобы люди не начали паниковать. Можете помочь нам с этим, офицер?..

– Блюм, – представился молодой офицер. Он прочистил горло и выпрямился на табурете, затем провел рукой по своей покрытой щетиной щеке и положил ладонь на бедро. – Нет проблем, детектив. Проходите. Я останусь здесь и прослежу, чтобы все сохраняли спокойствие.

Леруа хлопнул его по плечу.

– Спасибо, мы очень это ценим. Пойдем, Мюллер.

Он махнул рукой Рен и ее ассистентке, и все втроем они обогнули сцену с левой стороны. Запах угадывался безошибочно. Вскоре они приблизились к облаку мух, и воздух стал густым и мутным. Ощущение было, словно ты вошел в другую реальность – реальность, наполненную смертью и разложением.

Рен опустилась на одно колено и вгляделась в пространство между досками – местами дерево подгнило, обнажая дыру. Под сценой было темно. Довольно быстро глаза Рен привыкли к этому полумраку, и тени сгустились в знакомые очертания фигуры. Скрюченное и неподвижное тело, лежащее практически под самым центром сцены, привлекало к себе кучу мух. Рен придвинулась ближе, и запах стал совершенно непереносимым.

– Можно как-то забраться под сцену? – Рен встала, подавив рвотный позыв.

– Сзади есть дверца.

Рен обошла сцену сзади и остановилась рядом с Леруа – тот уже присел на корточки. Он с щелчком открыл задвижку, а Рен достала из заднего кармана маленький фонарик и включила его. Луч света бросился вперед и замер, обтекая неподвижный объект. Перед ними лежало изломанное тело женщины лет двадцати. Она лежала на животе, вытянув руки прямо перед собой – словно в свободном падении за мгновение до раскрытия парашюта. В глаза Рен сразу бросилось искореженное месиво из плоти и костей на месте правого колена. Она перевела луч фонарика с ног на голову, и на мгновение у нее перехватило дыхание, когда полуоткрытые глаза жертвы зажглись, словно у демона. Они уставились прямо на Рен: смотрели, но ничего не видели. Лицо у жертвы грязное, измазанное грязью, кровью и копотью.

Рен выключила фонарик и, присев у маленькой двери, попыталась взять себя в руки.

– Это то, о чем мы думали, и выглядит это прескверно, – сказала она. Леруа чертыхнулся себе под нос. – К сожалению, мне придется подойти ближе.

Леруа утер лоб тыльной стороной ладони.

– Ты же не всерьез думаешь туда полезть?

– Совсем я туда залезать не собираюсь, мне просто нужно подобраться поближе, чтобы понять, с чем именно мы тут имеем дело. И похоже, что у нее что-то зажато в правой руке.

Рен дошла до конца сцены и остановилась, чтобы легонько ударить ногой по деревянным доскам. Древесина рассыпалась.

– Нашла слабое место, – сообщила Рен, оборачиваясь к Леруа. Он подошел поближе и наклонился, чтобы посмотреть, пока она оттаскивала в сторону куски гниющей древесины. Начало образовываться небольшое отверстие. Леруа, подсвечивая себе телефоном, вглядывался в темноту.

– Ты уверена, Мюллер?

Рен кивнула и быстро собрала волосы в беспорядочный пучок. Затем она достала из заднего кармана пару черных нитриловых перчаток и натянула их на руки.

– Полностью. Прикрой меня.

Она включила фонарик и зажала его во рту, нырнув в темноту. Пол сцены над головой ходил ходуном, пока она медленно пробиралась к лежащему на земле телу. Здесь было тесно и жарко. Места хватало только на то, чтобы или сесть на корточки, вывернув голову, либо ползти. Рен ползла и ползла вперед, ощущая, как больно впиваются в колени мелкие камешки. Чем ближе она подбиралась, тем яснее становилось, насколько жестоко была убита эта молодая женщина. На теле ее виднелись множество порезов, синяков и ран – включая большую рваную рану на шее. Темные вьющиеся волосы прилипли к лицу и шее, покрытые кровью – как свежей, так и уже давно запекшейся.

– Господи, – слово тяжело выпало изо рта Рен, заглушенное зажатым между зубами фонариком. Леруа нетерпеливо ждал у входа, прищуренными глазами рассматривая учененную резню.

– Представляю, как там все скверно, – со вздохом сказал он. Рен покачала головой и обернулась через плечо.

– В этот раз все особенно жестоко, Леруа. Хуже, чем обычно.

– Черт. Я ведь чувствую, что мы почти прижали этого ублюдка.

Рен оглянулась на лежащий перед ней труп и перевела взгляд на правую руку женщины, откинутую в сторону, словно тянущуюся сквозь вечность к чему-то недосягаемому. В ее ладони что-то лежало, и Рен осторожно принялась отгибать каждый палец, заставляя закостеневшие суставы разжаться. Ее усилия были вознаграждены: перед ней лежала карта. Размеченные участки, сбоку – легенда с расшифровкой, обозначающей знаменитых обитателей могил. Карта кладбища № 1 Сент-Луиса.

– Есть у кого-нибудь пакет для улик? – позвала Рен и полностью развернула карту. Такие выдают туристам, когда они приходят на экскурсию по кладбищу – поглазеть на открывающиеся перед ними достопримечательности. Карта была детализирована до мелочей, включая даже деревья, отделяющие дорожки и аллеи, что расчерчивали Город Мертвых. Рен внимательно обвела их взглядом, пытаясь найти что-нибудь выбивающееся, что-нибудь, что могло бы объяснить, почему эта карта оказалась в железной хватке мертвой женщины. Наконец, Рен заметила маленький