— Это хорошо. Значит, у нас серьезное преимущество. Надо только им с умом распорядиться.

— Да, командир, я так думаю, мог бы просто пойти и приказать. Никто бы ему не смог воспротивиться.

— Ну, кто знает, может, он так и сделает…

Если бывший абордажник Богомаз и научился чему-то за годы службы, так это тому, что приказы надо выполнять дословно. Вероятно, поэтому он стойко проигнорировал два более или менее прилично выглядевших таксомотора и остановил свой выбор на старом рыдване, водитель которого явно потерял надежду на заработок и мирно дремал за рулем.

— Свободно? — осведомился отставной унтер, усаживаясь по русской привычке на место рядом с шофером.

— Си, сеньор! — немного испуганно, но вместе с тем обрадованно пролепетал тот. — Восотрас эсттаис хунтос?

— Вместе-вместе, — пробурчал устраивающийся на заднем диване Звонарь. — Ир аль балио алеман! Да небоись, не обманем.

— Что ты ему сказал? — подозрительно посмотрел на нового товарища Шишкин.

— Велел в немецкий район ехать, — пояснил Зворыкин. — Ну а чего ждать?

— И то верно!

Несмотря на древность чуда американского автопрома с гордым названием «Хадсон», до места они добрались без проблем. В отличие от большинства зданий Монтевидео, построенных в колониальном испано-мавританском стиле, контора «Транслогистики» выглядела как типичный фахверк с выступающими наружу стен балками.

Все это, конечно, было имитацией, целью которой было напоминать перебравшимся за океан немцам о фатерлянде, но выглядело довольно стильно.

Щедро расплатившись с водителем, приватиры направились в расположенное на другой стороне улицы питейное заведение, представляющее собой что-то среднее между кафетерием и гаштетом.

— Перекусить бы, — мечтательно заметил Шишкин, принюхиваясь к доносившимся с кухни ароматам.

— Тебе лишь бы пожрать, — хмыкнул Богомаз, но возражать не стал. Все же сидеть в заведении на сухую было бы подозрительно.

— Значит так, три кружки цервезы, — с видом завсегдатая заказал Зворыкин, показав на всякий случай официантке три пальца. — И сальчичас!

Через минуту крепко сбитая девица в накрахмаленном чепце и почти белом переднике принесла им в одной руке три огромные кружки пенного, а в другой столько же тарелок с настоящими баварскими сосисками.

— Битте! — расплылась она в профессиональной улыбке и, плавно качнув бедрами, отчалила.

— Вот это бабец! — с восхищением посмотрел ей в след Шишкин. — Не то что в Манчжурии…

— С пивом пойдет, — усмехнулся Богомаз, после чего сдул пенную шапку и сделал изрядный глоток. — Ты глянь, настоящий лагер!

— Так немцы его и варят, — кивнул Зворыкин, втыкая в подрумянившуюся колбаску двузубую вилку. — Хотя сам я больше до местного молодого винца охоч.

— Чего ж не заказал?

— Так не сезон нынче.

— Ты глянь, какие, мать его так, гурманы на «Лебедяни» служат! — беззлобно ругнулся Богомаз. — Можно подумать, вам вместо чарки каждый день шампанского подавали?

— Не люблю я эту шипучку, — поморщился бывший боцман. — Кислая, в нос шибает, а удовольствия никакого!

— Тише вы, господа-гурманы, –прервал товарищей Михаил и ткнул здоровенной лапой в сторону конторы. — Гляньте-ка, кто к ним приехал!

— Ишь ты, — озадачено посмотрел на три больших трехосных тентованных грузовика Илья. — Запыленные какие. Видать, издалека прикатили…

— Вот на этих самых «Хеншелях» нас в тюрьму и везли, — помрачнел Зворыкин.

Тем временем ворота распахнулись, и чадящие выхлопом машины въехали внутрь, где их тут же окружили какие-то люди. Чем они там занимались, видно не было, но глазастый, как все пулеметчики, Шишкин все же успел кое-что рассмотреть.

— Гадом буду, там МГ 08[14] несколько штук на треногах вроде как грузить в кузова начали. Этих дур тяжеленых я ни с чем не спутаю! На своем горбу потаскать пришлось…

— Это где это? — недоверчиво хмыкнул Богомаз.

— Да в учебной роте. Там у нас какой только рухляди не было. А еще там толпа народа с оружием. Винтовки, револьверы, даже колотушки[15] за пояс засунуты. Ни дать ни взять воевать собрались…

— Да уж не по грибы ребята собрались, — хмыкнул Илья и, обернувшись к Зворыкину, спросил. — И часто тут такое?

— Где как, — пожал плечами Зворыкин. — В Аргентине так и часто. В Боливии с Парагваем вроде притихло.

— Кланы воюют?

— Не то чтобы кланы. Одаренных тут кот наплакал, так что такого, как у нас на Руси-матушке, считай и нет. Но богатеи те враждуют, как без этого. Ну и народишко, опять же, горячий. Чуть что не по-ихнему, так сразу за револьвер…

— Надо бы нашим доложить, — предложил Шишкин.

— Сейчас, — согласился с ним Богомаз и потянул из внутреннего кармана пиджака артефакт связи.

Некоторое время он сосредоточено молчал, пытаясь мысленно активировать непонятную штуковину, но потом отстранился и озадаченно посмотрел на товарищей.

— Не работает…

— Как так? — изумленно посмотрел на него Михаил.

— Сейчас нам все объяснят, — обреченно вздохнул Максим. — Гляньте, немчура собирается, на нас зыркают…

— Не боись, Звонарь, — злобно ощерился Богомаз, сообразив, что они попали в засаду. — Прорвемся! Если что, бей по моему сигналу, не раздумывая…

— А какой будет знак? — деловито закатывая рукава рубахи, на всякий случай переспросил Максим.

— Сам поймешь… 

Глава 15

Обзаведясь в свою очередь таксомотором, Колычевы, Крылов и Вахрамеев дружной компанией с удовольствием прокатились по главным улицам. Водитель — улыбчивый и словоохотливый мужичок по имени Мануэль — бегло говорил по-английски и с удовольствием покатал посланных святыми покровителями его города Филиппом и Иаковом по Монтевидео. Щедрые клиенты побывали на площади Независимости, посмотрели на дворец Сальвои, Кафедральный собор, а также набережную Рамбла…

Чтобы окончательно проникнуться уругвайским колоритом, решили пообедать в небольшом, но до крайности фактурном ресторанчике в самом центре Монтевидео.

Местная кухня, музыканты в ярких рубашках и широкополых шляпах прямо посреди широкой летней, а точнее, круглогодичной террасы, надежно укрытой от палящего солнца обильной зеленью, проще говоря, атмосферно и очень по-уругвайски, разве что без диких обезьян…

Основной продукт в латинской Америке — разнообразное мясо, приготовленное на решетке, под которую подкладывают раскаленные угли. «Асадо а ля паррилла» — говяжий стейк, свиные ребрышки, сочные колбаски, даже птица. Все вместе и очень вкусно. К этому блюду традиционно подают соус сальмуэра и местное же вино.

Но не успели проголодавшиеся гости сделать заказ, как перед ними появился взъерошенный молодой человек и почему-то на французском языке поинтересовался, не Колычевы ли они?

— Да, месье, — ослепительно улыбнулась Саша.

— О, какое счастье! — пылко вскричал он. — Я всегда мечтал встретиться с русским гроссом, чтобы иметь возможность высказать свое безграничное почтение…

— Весьма рад, что ваше желание осуществилось, — сдержанно улыбнулся Март. — Это все, что вы хотели?

— Позвольте представиться, — смешался юноша. — Меня зовут Пабло Хосе Луис Бальдомир.

Судя по всему, это должно было произвести впечатление, но очевидно, гости слышали это имя впервые.

— Друг мой, — пришел ему на помощь Колычев. — Все люди делятся на две категории. От одних что-то нужно мне, а другим от меня. Мне от племянника президента ничего не нужно…

— Я понимаю вас, сеньор Мартемьяно, — закивал как китайский болванчик юноша. — Вы человек занятой, но все же я смел надеяться…

— Потрудитесь выражаться яснее!

— К несчастью, мой дядя не совсем здоров, а я слышал, что вы весьма сильны в энергомедицине!

— Вот оно что, — понял, в чем дело, Март. — В правду сказать, слухи о моих способностях несколько преувеличены. Но вам повезло. С нами в путешествие согласился отправиться блестящий целитель — Павел Александрович Крылов — один из лучших специалистов в этой области. И я уверен, что он с радостью осмотрит его превосходительство. Но учтите, сначала мы съедим наш обед.

— Конечно-конечно! Не знаю даже, как вас благодарить, сеньоры, — затараторил перешедший от волнения на родной язык дон Пабло. — Надеюсь, я не слишком помешал вашим планам?

— Ничего страшного, — усмехнулся Март. — Я уж боялся, что вы попросите меня оживить статую.

— Нет, что вы… а вы можете?

— Не знаю, еще не пробовал.

«Как ты узнал, что это племянник здешнего президента?» — мысленно спросила Саша.

«Перед отлетом уточнил кое-какую информацию. Вот и запомнил».

«И даже имя племянника?»

«Нет, конечно. Просто для сына он недостаточно наглый».

«А что ты говорил про оживление статуй?»

«Да так, почувствовал себя графом Калиостро».

Существующая политическая система Уругвая сложилась в прошлом веке, когда на ее земли претендовали тогда еще Бразильская империя и Аргентинская конфедерация. Местные тогда разделились на два лагеря. Сторонники Бразилии основали партию Колорадо, а приверженцы Аргентины — Бланко. Как ни странно, противоборство закончилось