Не говоря уже о батутах. Почти на каждом участке обязательно стояла эта махина. Но прыгающих детей видно не было. Они, вероятно, лежали в своих постелях, и им читали «Майн Кампф» вслух вместо сказки на ночь.

— Вот он. — Утес кивнул в сторону дома на угловом участке перед ними, остановился у обочины, заглушил двигатель и отстегнул ремень безопасности.

Тем временем Лилья посмотрела в бинокль, изучая выкрашенный белой краской дом, стоящий посреди ровного участка с батутом и двумя флагштоками с флагами Сконе и Швеции.

— Ирен? Ты идешь?

— Подожди. Похоже, входная дверь открывается.

Действительно, вскоре показались две фигуры, которые вышли и направились к гаражу.

— Ты видишь, кто это?

— Высокий — это не кто иной, как Ландерц собственной персоной. Второго я не узнаю, но думаю, это его сын.

— Тогда, может быть, мы возьмем их сейчас, пока еще не слишком поздно? — Утес открыл водительскую дверь.

— Или поедем за ними и посмотрим, куда они направляются?

Утес остановился, задумался на несколько секунд, после чего закрыл дверь и с каменным лицом пристегнул ремень безопасности. Затем он подождал, пока темно-синий «Мерседес» выехал из гаража и двинулся на восток по Ведбивеген, после чего повернул ключ зажигания и поехал за ним. И все это без единого слова, что было для него в высшей степени необычно.

Лилья без труда поняла, что он злился на нее.

Она бы тоже злилась, если бы оказалась в подобной ситуации. Но правда заключалась в том, что она не доверяла ему как руководителю. Как офицеру полиции и следователю — да. Она не знала никого, кто был бы таким же ревностным и настойчивым, как Утес. Но никаким лидером он не был, и все это знали, кроме, наверное, его самого. В попытке заполнить образовавшуюся мучительную тишину она включила радио.

— Трое погибших и около двадцати раненых, в том числе несколько женщин и детей, — это свидетельство того, что пожар в общежитии под Квидинге — один из самых серьезных поджогов в Сконе за последние годы, — раздалось из динамиков. — По данным полиции в Бьюве, они отрабатывают несколько версий произошедшего, но в настоящее время у них нет конкретных подозреваемых. Согласно одной из версий, это была прямая реакция на пожар в офисе партии «Шведских демократов». Вот выдержка из интервью с местным председателем партии, Зивертом Ландерцем:

— Вы разместили на своей странице в «Фейсбуке» несколько адресов приютов для беженцев. Разве это не говорит о пособничестве нацистам и ксенофобским течениям, особенно учитывая недавний пожар?

— Ни в коем случае, — ответил Ландерц. — Это типичный левый бред, чтобы попасть в заголовки газет.

— Но общежитие в Квидинге было в списке адресов, которые вы выложили.

— Единственное, что мы делаем, — это информируем граждан о том, что происходит. Так происходит в демократических государствах. Муниципалитеты, напротив, постоянно обходят традиции информирования. И знаете почему? Да потому что жители в таком случае не будут успевать протестовать.

— Но неужели вас нисколько не волнуют последствия?

— Мы выступаем против любых форм насилия. И уверяю вас, если кто-то захочет совершить насилие над людьми или зданиями, он может сам узнать адреса. Для этого Эйнштейн не нужен.

— Нет, так дальше дело не пойдет, — сказал Утес, тем самым нарушив длительное молчание и выключив радио. — Уже сумерки, и я должен сократить расстояние, если мы хотим увидеть, куда они свернут на 21-м шоссе.

— Все в порядке. Ты здесь главный.

— Я знаю. — Утес увеличил скорость. — Я просто хотел предупредить тебя и избежать ненужной болтовни.

Лилья собралась спросить, кто же это все время болтает, но вместо этого ей удалось выдавить улыбку и кивнуть в тот самый момент, когда Утес затормозил позади машины Ландерца, остановившейся у шоссе 21 с включенным левым поворотником в ожидании разрыва.

— Кстати, ты ничего не слышала о Фабиане? — спросил Утес через некоторое время.

— Нет. А ты?

— Нет.

Повисла пауза, а тем временем машина перед ними свернула на магистраль, и Утес мог следовать за ней в направлении Персторпа, где они свернули направо на гораздо более узкую улицу Густавсборгсвеген. До этого дорога была загружена автомобилями, а теперь не было видно других машин кроме них и «Мерседеса» впереди.

Они были так далеко от города, что ехали уже больше пяти минут, а ни одного дома так и не встретилось им на пути. Наконец впереди загорелись стоп-сигналы.

— Что скажешь? — Утес затормозил и посмотрел вслед «Мерседесу», который свернул налево и ехал дальше по узкому переулку. — Не ведет ли он на частную территорию?

Лилья кивнула. Впервые за долгое время она была согласна со своим коллегой. Дорога без сомнения вела к какой-то ферме, и если бы они свернули на нее, то стало бы понятно, что они преследуют «Мерседес».

Утес еще больше снизил скорость, видимо, в ожидании того, что она скажет, что делать. Она уже собиралась попросить, чтобы он ехал вперед и припарковался через сотню метров, когда увидела в боковом зеркале две машины с включенными слева поворотниками.

— Поезжай за ним.

— Уверена?

— Нет, но, по-видимому, и наш «Мерс», и обе машины сзади едут вперед, так что нам нечего терять. — Она кивнула в сторону машины, которая начала их обгонять.

Утес свернул на проселочную дорогу, которая тянулась на несколько сотен метров вперед по аллее, пока она не закончилась большим полем, засыпанным гравием, где стояло около сорока припаркованных автомобилей и мотоциклов.

Зиверт Ландерц и его сын уже припарковались и теперь направлялись к факелам, которые горели, поставленные в ряд, в сумеречной темноте.

— Так. И что теперь? — спросил Утес, как только нашел свободное место.

— Узнать, где мы. — Лилья уже выходила из машины. — Но если хочешь, можешь подождать здесь. — Она закрыла дверь прежде, чем он успел ответить, и направилась к факелам. Идти одной могло быть опасно. Но сейчас она предпочла бы что угодно, лишь бы находиться подальше от Утеса.

К сожалению, дверь машины за ее спиной открылась и закрылась снова, и уже через несколько секунд она услышала, как он, тяжело дыша, торопливо идет по траве.

— Что ты делаешь? Ты что, с ума сошла?

Она остановилась и со вздохом повернулась к нему.

— Можешь вздыхать сколько угодно. Но ты же не думаешь, что я отпущу тебя одну, правда? А вдруг что-то случится? Как это будет выглядеть, и что…

— Достаточно. Я поняла, — прошипела она и увидела, как из машины вышли двое мужчин в длинных кожаных пальто и женщина со светлыми волосами.

— Хорошо. С этого момента я хочу, чтобы ты держалась позади меня, разговаривать с ними буду только я. — Утес подошел ближе к факелам у входа.