Шрифт:
Закладка:
Затем, встав напротив Косынкина и надавив на плечо, чтоб он не соскочил на ноги как намеревался:
- А Петр Евдокимович неожиданно и скоропостижно скончается у себя на квартире 15 февраля 1953 года… Незадолго до того (5 марта) - как при таких же обстоятельствах, «почиет в бозе» и сам Иосиф Виссарионович.
Все как хором:
- ВЫ?!
- Мы, мы… Иль думали, что товарищ Сталин бессмертен, аки Царь Кошей из русских сказок?
И мы всем столом уставились на портрет на стене.
- Так ведь и того загеноцили, добравшись до его яйца!
Власик с Поскрёбышев, придя в себя первыми, рвали на груди рубахи:
- Я сроду не был барахольщиком! Не был им и никогда не буду!
- Да, чтоб у меня хоть одна бумажка со стола пропала!
Усмехаюсь:
- Вы это не мне – следователю с прокурором расскажите. А «важняком15» в те времена был… Эээ… Будет! Некий Рюмин. А как историки говорят, он любил… Эээ… Будет задавать вопросы с резиной дубинкой в руках. Видать насмотрелся, мразь, пиндосовских видосов про копов.
Власик с Поскрёбышевым вновь вышли из зоны доступа. Косынкин тоже сидел не ворохнувшись – как будто на кол посаженный, а до Виноградова начало доходить:
- Так Вы хотите сказать…
Прерываю:
- Прежде чем я ещё что-то «захочу сказать», давайте выпьем…
Растолкал капитана госбезопасности, почти насильно всучив ему в руку рюмку с водкой и, тут к нам «вернулся» мой личный охранник:
- Мне тоже налейте…
Не деланно обрадовавшись:
- Ну вот, а Вы ерепенились, Николай Сидорович!
К счастью предусмотрев этот момент - соответствующую посуду принесли и на непьющих, поэтому я смог удовлетворить его просьбу, не позабыв спросить у Поскрёбышева:
- А Вы, Александр Николаевич, не решились ещё бросить трезвый образ жизни?
Этот, воистину железный человек сталинской эпохи – такое услышать и не запить «горькую», энергично закрутил головой:
- Нет, не решил.
- А зря! Выпили б с нами, покуролесили малёха… А то в тюрьме Вам и вспомнить будет нечего.
Чокнувшись с «употребляющими», произнёс следующий тост:
- Ну… За здоровье!
***
Выпив по «соточке» и основательно закусив хинкали, которое оказалось ничуть не хуже харчо и цыплёнка табака с чесночным соусом и, видя что мои сотрапезники начинают «оживать», продолжаю:
- Уверен, у всех вас (даю на отруб большой палец… Мизинец ноги!) один вопрос: что это с товарищем Сталиным и с чего это вдруг он стал пророчить… Так?
Виноградов кивнул, с заметным беспокойством в глазах:
- Вот как раз это, я и хотел у Вас спросить… Вы себя хорошо чувствуете, Иосиф Виссарионович?
Усмехнувшись понимающе, я:
- Прежде чем вызывать «мозговеда» и двух санитаров с «рубашкой», ответьте: Вы верите в существовании души у человека?
У того подозрительно забегали глазки, но он ответил в духе времени:
- Нет, не верю – я материалист!
- А в переселение душ из одного тела в другое?
Врач ответил по-одесски, то есть вопросом на вопрос:
- Если я не верю в существование души, как я могу верить в их переселение?
- А верите ли Вы, Владимир Никитич, в перенос души во времени и пространстве и, вселение её в другого человека с полным подавлением личности реципиента?
После недолго молчания, тот процедил:
- Я Вас очень уважаю, Иосиф Виссарионович… Но мне начинает казаться, что Вы надо мной издеваетесь.
Примеряющим тоном:
- Погодите обижаться профессор и хвататься за шапку и макинтош! Я тоже как и, Вы - в эту хренотень не верил… Пока… Вы на стульях крепко сидите? Тогда слушайте.
И я вкратце рассказал свою настоящую биографию: когда и где родился, учился, служил в армии… Обойдя лихим маневром распад СССР и лихие 90-е (это ни к чему), я рассказал сколько раз и на ком женился и, при каких обстоятельствах очутился здесь, в теле их любимого Вождя.
Не позабыл извиниться за последнее:
- …Вы уж извините, но так получилось! Моего преднамеренного умысла, в каких либо злокозненных намерениях - здесь нет от слова «вообще».
После пары минут гнетущей тишины, первым подал голос Виноградов. Глядя то на Власика, то на Косынкин, он раздражённо:
- А по-моему товарища Сталина просто-напросто подменили. Если это не его собственный розыгрыш с какой-то непонятной для нас целью.
Власик было:
- Исключено. Я сегодня от товарища Сталина не отходил…
Его перебил Поскрёбышев. Обведя всех шалыми глазами, он горячо затараторил:
- А вы знаете, я ему верю. Потому что видел «это»!
Все позабыв про меня, повернулись к нему:
- Что Вы видели, Александр Николаевич?
Тот от волнения несколько сбивчиво заикаясь затараторил:
- Когда сегодня в Генштабе произошло «это», я как раз смотрел не на товарищей Жукова и Павлова у карты, а на товарища Сталина. И вдруг он вздрогнул как будто от удара электрическим током, а потом обмяк - как будто потерял сознание или даже умер… Я уж хотел было бить тревогу, как вдруг он также неожиданно ожил, открыл глаза и начал с удивлением оглядываться вокруг - как будто только что туда попал и не понимает, что с ним и где он находится. Всё это произошло буквально за минуту-полторы. А как только он впервые заговорил со мной, я сразу стал подозревать что это совсем другой человек.
Власик подтверждающее кивнул в мою сторону:
- По крайней мере до Генштаба - «это» было товарищем Сталиным. А там я от него не отходил. Даже извините, в отхожем месте, мы с ним справляли «малую нужду» в один лоток, стоя рядом.
Все снова уставились на меня, видимо ещё до конца не определившись: верить в эту историю или нет.
Изрядно помолчав, вопрос задал всё тот же профессор Виноградов:
- А скажите мне… Ээээ… А как Вас хоть зовут по-настоящему:
- Иосиф Виссарионович. Знать мои настоящие ф.и.о. ни к чему: это Вам ровным счётом ничего не даст.
Ещё не хватало, чтоб при самом «минорном» для меня раскладе - до моих предков раньше фашистов добрались…
Тогда Виноградов, с хитрым мордам лица «перезакинул удочку»:
- А скажите мне Иосиф Виссарионович: вот с ваших же слов, дожив до столь преклонных лет - Вы часто и подолгу болели…
У стариков, как известно, их «болячки» – любимая тема. Вот и я, аж расцвёл заулыбался:
- Не то слово, профессор! Я просто жил на
