– Могу только предполагать, ваше высокопревосходительство, – вскочив, бодро отрапортовал Шатун.

– Да сидите вы, поручик. Не на плацу, – отмахнулся губернатор. – Так я вас внимательно слушаю.

– Ну, вариантов тут только два. Или жаловались офицеры, которые приезжали из столицы с проверкой, или гражданские, чьих отпрысков мне пришлось на днях призвать к порядку.

– Это почему же? – тут же последовал вопрос.

– В пьяном виде изволили безобразничать, приставать к проходящим девушкам и отпускать скабрезные шуточки в адрес знатных дам, – ответил Руслан коротко и по существу.

– И что же вы сделали?

– Осмелюсь доложить, рыла начистил. Ну не на дуэль же дураков пьяных вызывать, – развел Шатун руками. – Я ведь в таких делах шутить не умею. Возьмусь убивать, так обязательно дело до конца доведу.

– Да уж, – крякнул генерал-губернатор, заметно, растерявшись. – И словам вашим видоки имеются? – помолчав, осторожно уточнил он.

– Имеются, но называть их я бы не хотел. Осмелюсь доложить, речь идет о девице знатного происхождения, которую я имел честь сопровождать.

– Это он про Наталью мою, Лев Демидович, – неожиданно вступил в разговор князь.

– Да я уж понял, Петр Иванович, – кивнул губернатор. – И что, иначе никак было? – снова повернулся он к Руслану.

– Никак нет, ваше высокопревосходительство, – решительно заявил Шатун. – Пьяны были, шельмы, до полного изумления. К словам равнодушны. Потому и пришлось кулаком вразумлять.

– Да уж. Вразумил, – скептически хмыкнул губернатор. – А мне теперь голову ломать, как быть.

– Дозвольте поинтересоваться, ваше высокопревосходительство, – вмешался Татищев. – А о чем, собственно, речь?

– Да вот, хотел приказом героев ваших наградить. Как полагается, на балу, принародно. А тут выходит, что после тех жалоб еще и наказать придется. Он ведь тех дураков так вразумил, что все четверо в больнице сейчас лежат. Ребра поломаны, двоим челюсти сломал, у одного горло помято так, что еще долго будет только шепотом разговаривать. Ну, и по мелочи там еще много чего. А самое неприятное, что родители их люди весьма знатные и богатые. Могут и до канцелярии его величества дойти. Так просто не отмахнешься. Вот теперь и думаю, как поступить.

– Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, – поднялся Руслан. – Я свое дело не ради балов делал. Прошу разрешения сегодня же отбыть к постоянному месту службы.

– Да сядь ты, поручик, – раздраженно приказал губернатор, пристукнув кулаком по столу. – Ты меня за свинью неблагодарную не держи. Помню я, кому жизнью обязан, – сменив тон, негромко добавил генерал. – К тому же, вон, Петр Иванович уже два часа мне тут плешь проедает, простить тебя уговаривая.

– А меня, ваше высокоблагородие, прощать не за что. Я офицер и дворянин, и спускать пьяное хамство никому не собираюсь. А ежели те семейки не могут недорослям своим объяснить, что людей на улице задирать, это, прежде всего, своей чести урон, то сами и виноваты. Или теперь в империи стало можно публично офицеров оскорблять безнаказанно?

– Ты при погонах был? – внимательно оглядывая его фигуру, неожиданно уточнил генерал-губернатор.

– Так точно. Как и сейчас. В черкеске и при погонах, – удивленно кивнул Руслан.

– А чего не в мундире?

– Мундир для особых случаев. А черкеска и для поля, и для леса годится. Удобно в ней. Да и в бою от казаков своих только погонами и отличаюсь. Попробуй, заметь сразу.

– Ловко. Ладно, есть у меня мысль, как этих господ на место поставить, – хищно усмехнулся генерал-губернатор. – А ты, Петр Иванович, на мое имя жалобу задним числом подай. Об оскорблении твоей дочери какими-то пьяными недорослями. А главное, укажи, что полиция данное безобразие не пресекла и на месте даже не появилась. Особо укажи, – надавил он на князя голосом.

– Лев Демидович, может, не надо девку-то в дело впутывать? – насупился Тарханов.

– А я ее и не впутываю, – отмахнулся губернатор. – Потому и прошу тебя ту бумагу написать. И говорить от имени ее тоже ты станешь. Сообразил, старый? – ехидно усмехнулся он, азартно подмигнув старому приятелю.

Только теперь Руслан понял, что эти двое знают друг друга очень давно и крепко дружат. Именно поэтому князь и решился взять на себя ответственность за жизнь губернатора, когда встал вопрос о непроверенном на деле препарате. Это был хоть какой-то, но шанс.

– Понял. Будет тебе бумага, – усмехнулся Тарханов в ответ.

Судя по их мимике, эти два старых интригана понимали друг друга без слов и готовились провернуть какую-то аферу, в которой уже отвели роли им с княжной. Удивленно хмыкнув про себя, Руслан сел на место и, покосившись на Татищева, заметил его ободряющий взгляд. Похоже, генерал был доволен его действиями и поведением.

– Значит так, молодые люди, – подвел итог разговору генерал-губернатор. – Через три дня состоится бал, на котором я желаю видеть всех троих. С вами, господин генерал, у нас будет отдельный разговор, а вы, двое, ступайте. Но прежде я хочу знать ответ на один вопрос. Где бы вы хотели получить имения, будь у вас такой выбор?

– Под Пятигорском, – не сговариваясь, в один голос ответили офицеры.

– А чего именно там? – растерялся губернатор.

– К службе близко, – пожал Рязанов плечами. – И было бы особенно приятно, окажись те имения по соседству.

– А карьера как же? – не унимался губернатор. – К примеру, получи вы, штабс-капитан, приказ на перевод к моему двору?

– Все одно лучше там, – твердо ответил Рязанов. – И спокойнее, и от всяческих интриг подальше. А для службы и комнаты снять можно. В городе.

– Это под Пятигорском спокойнее? – растерянно уточнил губернатор, отлично зная, что нападения горцев в тех местах совсем не редкость. – Удивили. Вот убей бог мою душу, удивили.

– Осмелюсь доложить, Лев Демидович, – вмешался Татищев, – я бы эту команду разбивать не стал. Уж больно ловко у них вдвоем получается. Граф у них за голову выступает, а княжич за кулаки. Да вы и сами все знаете. Так что, если уж переводить куда, то обоих. А лучше было бы их на месте оставить. Для дела полезнее.

– Для вашего, несомненно, – хмыкнул в ответ губернатор. – А как с нашим быть?

Тут Руслан в очередной раз насторожился. Похоже, губернатор, опасаясь повторения, решил выдернуть их обоих к себе под бок. И это Шатуна никак не устраивало. Все его дела были там. В Пятигорске. Начиная от мастера кузнеца и заканчивая мастерской, оборудованной под его задачи. И бросать это все ради спокойного сна генерала ему совсем не хотелось. К тому же его команда тоже была из тех мест, и уезжать от семей на неопределенный срок никому из казаков не понравится.

– Вот ведь озадачили, –