Шрифт:
Закладка:
— Сюрприз! — Заорали они хором, потом бросились мне навстречу. Все, кроме Сергея Николаевича, само собой. Он просто стоял, сложив руки за спиной и наблюдал за всем этим с улыбкой.
В общем, ещё минут пятнадцать наша компания дружно обнималась, громко желала успеха. Естественно, мне. Затем снова обнималась. Затем кто-то даже заплакал. Если точнее, то тетка и Ленка. Тетка, по поводу взрослой жизни, в которую мне теперь предстоит окунуться. Это лишний раз подтвердило материны слова. Точно, в облаках витает. Славка самостоятельно живет чуть ли не с шести лет. А она рыдает, что у него детство закончилось. Умрешь, конечно.
Ленка — просто так. Из-за расставания. Я ее обнял и шептал на ухо, что все будет хорошо. Скоро она тоже приедет в Москву. Там мы встретимся. Жаль, конечно, теперь никогда не узнаю, как вышло, что вещи Славика после его смерти привезла мне в Москву именно она. Ведь брат жил совсем с другой женщиной. И почему они тогда расстались. Все по той же причине? Из-за того, что он выбрал совсем другой путь?
С матерью, кстати, они периодически косились друг на друга. Я ведь не знакомил их раньше. Тем более, мать поняла, что Ленка, не случайный, проходящий мимо поезд.
— Граждане, вам бы поторопиться. — Вмешалась проводник. — Скоро отбудем. А вы еще даже к своим местам не ходили. Потом будете суету создавать.
Вся наша компания принялась с шумом и гамом организовывать последние минуты прощания. Парни помогли занести вещи. Мать предъявила билеты. Сергей Николаевич отвел меня в сторону, давая тренерские указания.
В принципе, смысл их был очень близок к дядькиным словам.
— Помнишь суперсерию 1972 года? — Спросил он вдруг неожиданно.
Я кивнул. Хотя, если честно, эта информация в моей голове была смутная и смазанная. Вроде, наши тогда неплохо натянули канадцев. Общую суть помню. Но тренер явно не об этом хочет сказать.
— Так вот Белов. От сборной СССР никто не ждал настоящей игры. Не скажу сейчас дословно, но сами канадцы говорили, что им сильно навредило зазнайство. В их команде не было ни одного человека, который перед началом серии сомневался бы в легкой победе. Ни один и представить не мог, что это будет такая великая веха в истории хоккея. Наша сборная абсолютно никого не интересовала. Пока они не увидели нас в деле. Все, что они тогда знали — это, будто, по их мнению, у нас были неважные коньки, плохонькие клюшки и шлемы. Канадцы тогда не очень уважали советских игроков. Так вот к чему я тебе устроил этот экскурс в историю…
Сергей Николаевич помолчал. А затем продолжил.
— У тебя, Белов, впереди твоя личная суперсерия. Ты будешь, как наша сборная, о которой никто ничего не знает, но в которую изначально никто не верит. Обычный пацан, который явится в команду среди года, без веских на то причин. И вот запомни. Упустишь этот шанс, других не будет. Не считай себя лучше и талантливее остальных. Сам видел. Ребята там сильные. Но запомни, тебе придется делом доказать, что ты пришел к ним не просто так. Только делом. Понял? Хочешь в сборную, значит иди в этом направлении и ничему не позволяй тебя сбить с пути. Не сможешь идти, ползи. Не сможешь ползти, значит, ляг и лежи в нужном направлении. Смотри на свою цель, чтоб снова появились силы.
Сергей Николаевич как-то странно глянул на меня, когда закончил свою речь, будто хотел сказать еще что-то. Но не стал. Затем обнял крепко, я бы сказал, по-отцовски.
— Не переживай там, за ситуацию дома. Вопрос практически решился. Остались кое-какие нюансы. Сосредоточься на своем. Все. Давай. Пошел.
Он подтолкнул меня в спину, наблюдая, как я захожу в поезд.
Впервые за долгое время, на душе стало легко. Все хорошо. Все идёт, как надо. Даже то, что кажется плохим, на самом деле, если посмотреть с другой стороны, очень даже нормально складывается. Наивный я человек. Думал, все сложности закончились. Теперь только спорт. Дурак, короче.
Глава 11
Вот директор школы не понравился мне сразу. Прям бесил одним своим видом. Не знаю, откуда взялось мнение, будто в СССР не было кумовства и все жили честно. У этого на лице огромными буквами было написано, что он взятки берет. Причем, судя по довольно высокомерной роже, борзыми щенками. Барин, епте.
С матерью он разговаривал вроде бы культурно, но при этом все равно оставалось устойчивое ощущение, что мы к нему домой пришли, поклоны бить и милости просить. Козел, короче. Было устойчивое внутреннее ощущение, этот тип принесет мне пробоем. Прямо чувствовал все и фибрами дули, мы точно не подружимся.
— Неплохая успеваемость. — Он внимательно изучил все документы. Только что не пожевал и не попробовал их облизнуть. Говорю же, козел.
Неплохая?! Хотел я спросить. Реально порвал себе одно место, чтоб выправить ситуацию с учебой, которая была у Славика на момент моего появления. А он говорит, «неплохая». Особенно, когла каждый лень стал чрезвычайно насыщенным. Учится приходилось чуть ли не по ночам.
— Интересно. Первая четверть у вас еле-еле. А вторая — практически все на «отлично». Неожиданный скачок. Внезапно проснулась гениальность?
— Вы знаете, решительно взял себя в руки. Проснулся однажды и понял, учёба, это тоже дело важное. Подумал, надо быть первым во всем. Не только в хоккее. — Вмешался я в их разговор, не выдержав высокомерного тона директора по отношению к матери. Конечно. Сидит такая, простая женщина, явно работяга.
Мать явно чувствовала себя не в своей тарелке и смущалась.
— Похвально. — Директор посмотрел на меня с таким выражением лица, будто заговорила мебель. Вообще, я, конечно, могу ошибаться, но есть чёткая уверенность, он совсем не рад новому ученику. И что-то мне подсказывает, ни хрена я не ошибаюсь. Странно. Ему-то что. По сути, здесь в приоритете спорт. Разве не в этом назначение подобных учебных заведений? Чтоб подростки максимальное количество времени тратили на основное направление. Какого черта тогда он ведет себя так, будто я в институт благородных девиц устраиваюсь? Объяснение, лично у меня было только одно. Судя по всему, я занял чье-то место. Вот этот хлыщ и бесится. Другого объяснения не вижу. Его явно раздражает выскочка из провинции.
— Хорошо. — Директор отложил мои документы в
