рентгеновским контролем, как сказали бы сейчас. Лечащий врач решил провести предварительный тест на себе, закрепив монетку с одной стороны головы, чтобы удостовериться, что икс-луч, направленный с противоположной стороны головы, позволит ее обнаружить. Рентгеновское исследование длилось целый час (!), ведь ожидалась большая и серьезная операция. Эксперимент удался, монетка была прекрасно видна, но через три недели на участке, на который была направлена рентгеновская трубка, выпали волосы, обнажив нормальную здоровую кожу. Идеально круглая лысинка в точности соответствовала диаметру луча, о чем и сообщалось в публикации в Science. Еще через несколько лет скончался от ожогов, полученных в результате постоянной демонстрации рентгеновского излучения на флюорографе, ассистент Томаса Эдисона, создавшего этот аппарат (да, флюорография в определенном смысле его наследие). Задача ассистента была делать снимки своих рук, он считается первой в истории жертвой искусственного ионизирующего излучения. По мере распространения рентгенографии стало очевидно, что врачи, занимающиеся ею, чаще остальных людей страдают заболеваниями крови. Очень быстро пришло понимание, что необходимо выработать стандарты дозирования икс-лучей.

Измерению уровня излучения в медицинских организациях, на планете в целом и внутри человека и посвятил научную карьеру Рольф Зиверт. Уже в 1928 году по его инициативе был создан Международный комитет по защите от икс-лучей и радия. Сегодня он называется «Международная комиссия по радиологической безопасности».

Очевидно, что за прошедшие сто лет в рентгенологии и радиологии произошли колоссальные, тектонические изменения. Однако с историями более чем вековой давности все еще связан главный Миф о Вредности лучевой диагностики и Страх перед ней. Пора отделить зловещие предубеждения от реального положения дел. За истекшее столетие изменилось очень многое, но мифы и стереотипы остаются при этом нетронутыми и живучими.

В среднем мы получаем примерно 2 миллизиверта в год естественного фонового облучения. Около 15 % приходится на лучевую диагностику. Большая часть, более 80 % — газ радон, космические лучи, радиоактивные источники земли, то есть естественный фон, который существует на планете и который необходим для жизнедеятельности живых организмов, включая человека — так уж сложилось в процессе эволюции. В высокогорье, на Алтае, в Иране, Бразилии этот естественный фон больше (до 6–8 мЗв), на равнинах меньше.

Очень часто люди обращаются ко мне с вопросом: вчера сделали рентген зуба, можно ли делать повторный рентген зуба или грудной клетки сегодня, не опасно ли? Нет, не опасно. Это все тот же вековой миф и предубеждение, избыточный страх в отношении ионизирующего излучения. На самом деле, источником излучения могут являться даже… бананы, потому что богаты калием. И почти как в детской всем известной истории про 38 попугаев, радиационный фон и лучевую нагрузку можно просчитать в бананах. Существует даже понятие — банановый эквивалент, он составляет 0,1 микрозиверта (такова «мощность» одного банана). При этом человек сам по себе в среднем излучает в 400 раз больше — 0,4 миллизиверта, даже если он никогда в жизни не ел бананов и не ходил на рентген. Негативные изменения возможны при облучении свыше 50 миллизивертов, а серьезные системные повреждения (лучевая болезнь) — при уровне 500 миллизивертов (0,5 зиверта).

Также мифом является то, что человек, выходя из рентген-кабинета, становится источником радиации для других. После рентгена, МРТ, КТ в теле ничего абсолютно не остается. После радионуклидной диагностики, или ПЭТ/КТ, препарат действительно еще в течение нескольких часов может оставаться в теле пациента. Но при этом «облучить» кого-либо будет довольно сложно — степень воздействия слишком низкая. Правда бывает, что такие пациенты «звенят» на рамке металлоискателя. В любом случае после исследования пациент задерживается еще на полчаса-час, пока препарат максимально не выведется из организма. Например, если сходить в туалет сразу после такой диагностической процедуры, то воздействие уже резко снизится. В клиниках, где проводят радионуклидные исследования, обязательно предусмотрен этот нюанс и работают отдельные туалеты для этих пациентов. Но такая непродолжительная внутренняя радиоактивность касается только радионуклидной диагностики. В зависимости от индивидуальных особенностей препарат может выводиться быстрее или медленнее, но он всегда покидает тело человека в течение нескольких часов. Вообще при любом лучевом исследовании хорошо пить воду (до и после него), это ускоряет выведение, в общем-то любых веществ из организма.

Но старый добрый рентген совсем не такой. Излучение прошло, часть лучей поглотилась (те самые десятые или сотые доли миллизиверта, которые обычно отображаются на выписке или снимке), и все. Взять на себя даже ненадолго функции источника рентгеновских лучей или как-то негативно повлиять на окружающих человек не может. Так что «избавляться от рентгеновских лучей» после исследования или опасаться конфликта с турникетом в метро или рамкой металлоискателя просто нет необходимости, пациент совершенно безопасен для окружающего мира.

Интересно, что все эти сто с лишним лет существует и диаметрально противоположный миф о пользе радиации. Вселенные супергероев и их суперспособности, обретенные в результате воздействия радиации, оставим в стороне. Бытует мнение, что врачи-рентгенологи якобы дольше живут за счет постоянного воздействия малых доз радиации. Увы, это не так. Иначе это была бы, наверное, самая востребованная специальность. Тем более, есть еще один миф о том, что врачи-рентгенологи на самом деле просто фотографы: сделал изображение и сиди описывай. Слева — беленькое, квадратное, справа — черненькое, круглое. Все легко и просто — включение мыслительного аппарата не требуется. Конечно, это не так. Искусство диагноста, как я уже писал, в том и заключается — чтобы увидеть в черно-белой или даже цветной картинке больше, уловить самую суть, затаившуюся опасность. Узнавание паттернов, интерпретация, анализ и синтез того, что отображено на снимках, конечно, не просто получение картинки или фотографирование.

Но что касается долгожителей среди радиологов и рентгенологов, действительно есть известные ученые и врачи, плодотворно и активно работавшие до последних дней долгой и насыщенной жизни. Кстати, к ним относится и Ангелина Степановна Гуськова (1924–2015), единственный российский лауреат медали Зиверта (медаль радиационной защиты), которую с 1962 года вручает, как и Нобелевскую премию, Шведская академия. Но вряд ли в подобных случаях феномен научного долгожительства объясняется именно регулярным воздействием малых доз радиации. Объяснение этому заключается в насыщенной интеллектуальной жизни и постоянном самообразовании. Такое влияние на продолжительность активной жизни — действительно доказанный «медицинский факт».

А что касается лучевой нагрузки врача-рентгенолога, конечно, у него больше шансов получить ее, чем у врача другой специальности. Но уже лет сто врач, как и лаборант, как правило, не находятся в непосредственном контакте с пациентом во время работы рентген-аппарата, так как сканирование производится в отделенной от процедуры комнате. Воздействие сохраняется, если приходится во время рентгенографии проводить какие-либо инвазивные процедуры: ставить катетеры, проводники, делать пункцию под контролем рентгена или