объявили прибытие барона Дерей.

Глава 8

Звон колоколов разбудил всю деревню. Люди начали выходить из своих домов, мы тоже направились к поляне, которая тут служила одновременно и площадью, и главной дорогой.

Заметил, как из небольшого дома появилась Мари, Тай-Тай и Дайра.

Тай была чем-то сильно огорчена. И это не столько отражалось на ее лицо, сколько я почувствовал через нашу эмпатическую связь. Наверное, Дайра все-таки отказалась брать ее в ученицы.

Но, с другой стороны, вряд ли это могло настолько огорчить Тай. Нет, тут было что-то другое. Я сосредоточился на чувстве Тай-Тай, желая лучше понять, что происходит. И это было не просто огорчение, а что-то такое — словно бы Тай лишилась чего-то важного.

Мари с крайне сердитым видом решительно зашагала через всю поляну в сторону ворот. Эсгон и еще пару местных мужчин тем временем поднимали тяжелое бревно, служившее засовом на главных воротах. И как только они отворились, в деревню тут же въехал молодой мужчина на белоснежном коне в сопровождении двух стражников.

Вид у мужчины был ну о-очень сверкающий. Он был разодет во все белое и блестящее, его светлые волосы вились до плеч и отливали золотом в солнечных лучах. И даже его широкая улыбка и та белозубо сверкала. Он походил на какого-то гребаного сказочного принца. Весь такой пижонский, изысканный, аж до противного хорош собой, больше похожий на девчонку, чем на мужика.

— Зачем ты явился, Марк? — сердито спросила Мари.

Улыбка тут же сошла с лица барона Дерей, сменившись напускным разочарованием:

— Я что, не могу приехать повидаться с сестренкой? Может, я соскучился?

— Соскучился?! — зло засмеялась Мари. — Соскучился, значит… Каждый раз, когда ты так говоришь, это значит только одно — ты снова влип в неприятности, Марк! Что на этот раз? Проиграл родовое поместье или обрюхатил дочку какого-нибудь аристократа?

— Ой, ну что это ты начинаешь? — скривил кислую мину Марк и начал слезать с коня. Черт, и даже это у него получалось так вальяжно, словно он не человек, а какой-то чертов герой любовного романа.

Народ, чувствуя гнев своей баронессы, тут же начал расходиться по домам.

Я нашел взглядом Тай, она тоже смотрела на меня, я поманил ее, а она отрицательно закачала головой и поджала губы. Дайра ей что-то сказала, и они скрылись в ее доме. Я решил, что и мы уйдем, чтобы не присутствовать при семейной ссоре, но только я было дернулся, как Боров придержал меня за плечо и шепотом произнес:

— Ты куда? Самое интересное пропустишь. А еще — может разнимать придется. У этих двоих всякое бывает. Не дай Йолим, убьет еще брата.

— Что тебе нужно? Говори! — сердитым тоном велела Мари брату. — Но сразу предупреждаю — в этот раз я твой зад спасать не буду и денег тебе не дам! Так что не трать мое врем, говори и убирайся из моей деревни.

— Вообще-то, — выпятив грудь, улыбнулся ей Марк, — если ты не забыла, именно я унаследовал поместье и все земли Дерей. И это не твоя деревня, милая, а моя.

— Марк, — с угрозой протянула Мари. — Что ты натворил?

— Да ничего такого. Но деньги мне действительно нужны. Я задолжал прислуге и страже за три месяца и они — можешь себе представить, — он в ужасе округлил глаза: — они угрожают, что уйдут. А как я там? Совсем один в этом большом поместье? — он состроил крайне скорбное лицо.

Мари сердито и приглушенно зарычала, а потом устало закачала головой:

— Я ведь давала тебе в начале лета на содержание поместье. Ты снова все прокутил?

— Как бы я мог так поступить? — оскорблённо округлил глаза Марк. — Просто это очень большое поместье, Мари, и прислуга стоит немало. Деньги, словно воздух — улетучились будто бы и не было.

— Когда же это прекратится, а?! — сокрушаясь, воскликнула Мари.

— В любой миг. Именно ты можешь прекратить это все, сестренка. Тогда ни мне не придется бедствовать, ни тебе бегать по лесам с этими… — он недоговорил, а лишь поморщил нос и покосился на нас. — И ты знаешь, как это прекратить. Просто выходи замуж за герцога Суиниса — и все наши проблемы вмиг будут решены.

— Иди к Шаргану, Марк! — зло воскликнула Мари, призывая к грани ветра. — Я никогда не выйду за этого престарелого извращенца. Я вообще никогда не выйду замуж! Понял?

Марк изобразил вселенскую печаль на лице, шумно и тяжело вздохнул и произнес:

— Что ж, Мари, замуж я тебя насильно отдать не могу. Но и без денег я существовать тоже не могу. Ты не оставляешь мне выбора. Поэтому я принял решение продать северные земли графу Диткачу, в том числе и эту деревню.

— Ты не посмеешь, — рука Мари сильнее вспыхнула голубым, кулаки сжались.

Марк в ответ промолчал, улыбнулся и многозначительно вскинул брови. И в тот же миг в него ударил мощный порыв ветра, и барон грохнулся назад.

Тут же засуетились его стражники, вытаскивая мечи. Обнажили лезвия и Боров с Эсгоном, рванув защищать Мари. Мы с Рейгом переглянулись и тоже достали мечи, хотя против стражников достаточно было и одой магии.

Марк, кряхтя, поднялся на ноги, раздосадовано начал отряхивать белоснежный плащ, затем подал рукой знак стражникам, мол, отбой. Мы тоже отпустили мечи, но отходить от Мари не стали.

— Обязательно это делать? — с обидой в голосе спросил Марк, и отпустил край плаща, поняв, что тот безнадежно испорчен.

— Ты обещал, что деревня и подземелье останутся мне, — злым холодным тоном сказала Мари.

— Да, — вздохнул он, — обещал, но обстоятельства изменились. Мне нужны деньги, чтобы содержать поместье. К тому же масса затрат уходит на содержание этой деревни — она ведь практически ничего нам не приносит.

— Не лги, Марк, четверть того, что мы получаем — это доход от этой деревни! Я видела бумаги, Нора каждый месяц отчитывается, в отличие от тебя я интересуюсь делами семьи, а не только создаю долги и проблемы.

— Нора, — хохотнул Марк, — я у нее потребовал намедни денег на поместье, а она сказала ничего нет.

— Конечно, нет! — возмущенно хохотнула Мари. — Ведь ты в прошлом месяце проиграл в карты триста диксов, а мне пришлось занимать и отдавать твои долги!

— Да-да, — скривился недовольно Марк, — а еще ты сказала Норе не давать мне денег, пока не будет выплачен долг. Я все знаю. И такой подлости я от тебя не ожидал, Мари. Так что я решил — продам земли и деревню. Но, знаешь, я ведь тебя люблю и знаю,