Твою мать! Нет! Не надо. Я хотел ослепнуть. Меня начало тошнить. Как развидеть увиденное? Я пожалел, что оказался тут.

Серега лежал в кровати мелкой. Его силуэт освещал включенный светильник. Одной рукой он прижимал Женькину футболку, в которой она ходила весь день, к лицу. Вторая рука двигалась вверх вниз в районе приспущенных штанов. Все его тело было напряжено, дыхание было шумным и сбивчивым. Таз двигался в такт руке. Раздавались тихие, хриплые стоны.

Какого хера?

Меня просто прибило шоком. Я просто стоял и смотрел на то, что мне хотелось бы навсегда стереть из своей памяти.

Его движения стали боле резкими и быстрыми. Послышался тихий, но очень долгий стон. Он несколько раз сильно дернулся. Его тело расслабилось. Рука, которая только что закончила движения поднялась и тоже вцепилась в Женькину футболку. Пара секунд тишины и послышались Серегины всхлипы. Он плакал. Не он не просто плакал, он рыдал. Молча, но сильно рыдал. Тело содрогалось от рыданий, которые тихо вбирала в себя ее футболка.

Не в силах на это смотреть, я бесшумно ушел в свою комнату. Медленно закрыл дверь и сполз по ней на пол. Еще оглушенный шоком и медленным осознанием того что я увидел, я пытался не впускать в свой мозг понимание. Понимание, что он ее любит. И любит давно. И любит сильно.

В этом доме живет столько боли. Столько молчания. Столько страхов и лжи, что все это плескалось через края. И я в центре всего этого, в самом эпицентре этой боли. Моя, Женькина, Серегина… Чтобы сделала Лена, если бы узнала? Чтобы сделала мелкая, если узнала? Чтобы сделал Серега, если узнал, что она его любит? Это какой-то адовый бред. Бред…

Перед глазами мелькали кадрами их ссоры, смех. То, как эти двое проводят вместе время. Их взаимопонимание. Его упреки. Крики. Чрезмерная забота. То, как он ее касался. То, как сегодня обнимал. Его поцелуи в Женькину макушку. Только сейчас все эти осколки собрались в одно большое битое зеркало, в котором отражалась Серегина любовь. И Женькина тоже.

Теперь я понимал все причины и следствия. Все было просто как дважды два.

Но от этого понимания стало только хуже.

Если я не смог сдержаться всего за два месяца, то как живет с этим Серега? Сколько в каждом упреке скрытого бессилия. Накопившейся боли. Желания. Сколько страха, что он ее потеряет.

А в голове всплыл разговор с Ленкой: «Она сказала, что как только стукнет 18 и она утрясет вопросы с опекой, уедет от нас на съемную квартиру и уже сейчас ищет варианты. Серега еще не знает. Что будет, не знаю, подумать страшно.» Что будет с ним, когда он поймет? Мелкая больше не будет рядом с ним.

Еще сильнее я понял, желание Женьки уехать из этого дома. Видимо связь на подсознательном уровне с Серегой ей орала: «Беги!». А его подавляемые чувства ломали ее мир и психику.

Я понял что устал. Этот день казался бесконечным. Утро казалось таким далеким, как будто прошла целая жизнь.

С трудом добравшись до кровати, я рухнул и заснул.

Мне снился сон. Яркий, живой. Моя комната. Кровать. И Женька верхом на мне. Все было как наяву. Ее запах, тяжесть тела, ее тепло. Легкий запах алкоголя. Бормотание. Движение рук по моей груди. Легкие поцелуи.

Твою мать…

Пусть это будет не сон. Пусть все это будет правдой. Я открою глаза и все это правда.

Я боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть это наваждение. Мое тело горело, словно в огне. Ее прохладные руки под моей футболкой. То как она двигает бедрами, сидя на мне верхом. Разум горит.

Я отвечаю на поцелуи. Руки поднимаются и обхватывают ее гибкое тело. Я пытаюсь вжать ее в себя. Все такое реальное. Мне это мало. Я переворачиваю ее, припечатываю своим телом к кровати. Ее тихий стон у моего уха. Стадо мурашек мчится по всему моему телу.

Ее запах. Легкие горят. Кровь пульсирует в паху с бешеной силой. Мягкие губы, такие мягкие, в них столько нетерпения. Я почти рычу. Мой язык сталкивается с ее. Я почти задыхаюсь от того, как все реально. Стройные ноги обхватывают мои бедра. Еще сильнее заставляя вжаться в нее. Мои руки на ее теле. Какая она гибкая, стройная, жаркая.

Я так боюсь проснуться. Страх накатывает такой волной, и я понимаю, что это все не сон. Сука… это не сон. Она подо мной. Живая.

– Женька. – Хриплю я и от осознания всего этого, мое тело сносит с кровати. – Какого хрена? Ты как тут оказалась?

Вопросы горой сыплются на меня.

Она со стоном приподнимается на кровати. В комнате темно и только ее темный силуэт четко очерчен светом из окна. Она начинает хныкать и медленно ползти к краю кровати.

– Зачем ты ушел? Иди сюда. – Твою мать, она пьяная в хлам.

– Жень, не надо, прошу, давай ты пойдешь в свою комнату. – В моем голосе слышна мольба. Что я несу? Зачем я это говорю? Ведь все во мне, разум, инстинкты, каждая моя клеточка хочет продолжения. Все во мне орет, чтобы она осталась и продолжила.

И только маленькая кроха здравого разума твердит, что все это не правильно и если я продолжу, то развалю остатки того, что и так успел разрушить. Ведь она завтра проснется и поймет, что я лишь ошибка. А я не хотел становиться ее ошибкой. Я просто хотел быть рядом. Все это обрушивается на меня как ледяной душ.

А она, встав на пол у моей кровати, начинает стаскивать с себя платье. Я застонал от бессилия, меня окатила волна возбуждения. Вся жидкость в моем организме устремилась в область паха. Я закрыл глаза, чтобы они не видели ее стройное тело. Мне хотелось, чтобы этот долгий и ужасный день кончился, чтобы его вообще не было. Сделав шаг назад, я уперся спиной в стену. Ноги отказывались меня держать. Ситуация в край выходила из под моего контроля.

Блять… Блять… Блять… Мне хотелось орать.

Я вздрогнул, когда почувствовал ее прохладные руки на своей коже под футболкой.

– Женечка, солнышко, маленькая моя. Не надо. Я очень тебя прошу. Давай ты пойдешь в свою комнату. Я еле сдерживаюсь. – Ее влажные губы на моей шее. Воздух просто выбило из моей грудной клетки.

Из последних сил я попытался отодвинуть ее от себя, привести в чувство.

– Ты слышишь меня? Жень. Ты утром проклянешь и меня и себя.

Но она не слышала, ее руки обхватили мою руку, она взяла мой указательный палец в свой мягкий рот и начала медленно посасывать и облизывать со стоном.

Мозг перестал работать. Тормоза сорвало. Голос разума забыт.

Все что я делал, было как в тумане. Ее гибкое тело в моих руках. Пара шагов и мы снова в кровати. Ее губы. Ее запах, который обволакивал. Ее стоны, которые топили мой разум. Ее ноги на моих бедрах. Ее шелковистая кожа. Нижнее белье, которое мешало. Такая маленькая, но такая прекрасная грудь. Ее вкус. Мой мир разлетелся на тысячу атомов, и в центре этого хаоса была только она. Такая невыносимо нужная, такая невыносимо сладкая, такая невыносимо родная, но такая невыносимо не моя.