– Пит ты не можешь умереть, просто не можешь. Мы же еще толком не пожили. Нам еще столько предстоит пережить вместе. Пит я не смогу без тебя, прошу забери меня с собой.

Вот бы у меня случился инфаркт, прямо здесь и сейчас. Я не знаю, сколько я просидела с ним, но через какое-то время вошел Адам, и сказал, что нам нужно уходить.

Я вела себя как маленькая девочка, у которой забирали любимую игрушку. Как только меня попытались оттащить от Пита, я опять начала вырываться и кричать.

Никто не должен к нему подходить, он мой! Я схватила его за руку. Когда меня стали оттаскивать, я крепко вцепилась в нее, и потянула его за собой. Но рука оставалась неподвижной, и вместе с ней я потянула всего Пита. От этого зрелища я закричала и разжала пальцы.

Я опять почувствовала укол. Через пару часов я очнулась дома у Джули. Я слышала, как она с Алексом разговаривали на кухне, но не хотела двигаться. Я ничего не хотела.

– Я не знаю, как она пройдет через это, – сказала Джули, иногда всхлипывая.

Я тоже не знаю, как пройду через это. Если вообще собираюсь проходить.

Следующие дни проходили под таблетками. Врачи мне выписали какие-то успокоительные. Они работали на пять баллов. Через двадцать минут после приема, эмоции и мозг как бы выключались. Я могла отвечать на вопросы, принимать решения. Но по ощущениям, мне казалось, что это все не со мной. Мне казалось, что сейчас это все закончится, и я пойду домой к Питу. Кстати о доме. Дома я не появлялась. Боюсь, если окажусь там, среди его вещей. Я окончательно сойду с ума, а сейчас я не могла позволить себе такую роскошь.

Большое спасибо моим друзьям. Они взяли на себя почти все хлопоты на счет похорон. Я отдала Джули банковскую карточку и ключи от дома. Она все организовала. Я помогала ей в кое-каких вопросах, но основную часть она взяла на себя.

В день похорон я думала, что к этому дню у меня не будет сил плакать, но я ошибалась, слезы текли непрерывным ручьем. Говоря надгробную речь, я уловила только одну фразу, сказанную священником: «Из всех несправедливостей судьбы, разлука для любящих сердец страшнее всего». Как он был прав.

Все было как в тумане. Помню, что смотрела на гроб и не могла поверить, что там Пит. Я смотрела на него, а в голове повторяла одну и туже фразу: «Открой глаза, вернись ко мне». Когда гроб закрыли и его начали опускать, я поняла, что больше не увижу его. Нет! Я не хотела отпускать его. Мне хотелось залезть к Питу и просить, что б нас закопали вместе. Я не могла оставить его, я сделала пару шагов вперед, но Адам остановил меня.

– Не делай глупостей. Пит заслужил спокойные похороны, без истерик и скандалов.

Меня ждал еще один сюрприз в конце похорон.

Потихоньку люди стали расходиться, и друзья решили, что пора и меня уводить отсюда. Я была против, мне не хотелось уходить. Мой муж теперь здесь, поэтому я тоже должна быть здесь. Но Джули нашла слова, и я согласилась пойти домой. Обернувшись, я увидела Дина. Он стоял в черном костюме, в десяти шагах от меня. Не знаю почему, но я побежала к нему и обняла. Он обнял меня в ответ и начал поглаживать рукой по спине, пытаясь утешить меня. Но это не помогало, мои слезы превратились в рыдания.

– Тише, все через это проходят. Нужно просто время. Все будет хорошо.

– Нет, не будет, – через рыдания сказала я.

– Нужно идти, – сказал Адам и взял меня под руку.

Мы приехали к нам домой. Я еле заставила себя переступить порог. Джулия неплохо поработала. Все было убрано, и на кухне стоял накрытый стол. Многие пришли, чтобы выпить и еще раз проститься с Питом. Дин тоже приехал. Мне дали еще две таблетки и вскоре слезы прекратились.

Может от таблеток, может от обезвоживания. Меня заставили, что-то съесть и выпить стакан сока. Все сидели и вспоминали самые счастливые моменты, связанные с Питом. Через час, гости немного выпили и темы для разговора менялись. Я сидела, не проронив ни слова, ни слез, ни эмоций. Мне казалось, что сейчас может произойти все, что угодно, я никак не отреагирую. Даже если начнется землетрясение.

Но я опять ошиблась. Позвонила тетя Пита, но из-за разговора никто не слышал звонка и включился автоответчик. Все резко замолчали, а меня как будто пронзили копьем, когда я услышала за спиной голос Пита.

«Здравствуйте, вы позвонили Питу и Лизе Ханнигер. Нас нет дома. Хотя, скорее всего мы просто не хотим с вами разговаривать. Так, что оставьте ваше сообщение после сигнала и может, мы вам перезвоним».

В ушах стоял такой звон. Пока звучал его голос, я встала из-за стола и пошла к телефону. К концу его обращения я простоя стояла на коленях и рыдала. Где-то вдали я слышала крик, почти звериный. Из-за звона я не сразу поняла, что это был мой крик. Кричала я. Обхватив себя руками, я пыталась унять эту невыносимую боль. Джули пыталась успокоить меня, но я даже не слышала ее. Мне опять что-то вкололи, но это не помогло. Я не уснула и не успокоилась. Боль не утихала, она была уже не душевная, а физическая. Мне как будто без наркоза проводили вскрытие. Дин взял меня на руки и отнес к кровати.

– Лиза! Лиза! Тише, слушай мой голос. Успокойся. Все пройдет. Подайте мне еще один шприц, – кому-то крикнул он.

– Но врач сказал, что можно только один в день. Это опасно, – ответила Джули.

– Я тоже врач, и знаю, что делать. Давай сюда!

Он сделал мне еще один укол, и через минуту я провалилась в темноту. Это нельзя назвать сном. Меня как тостер просто достали из розетки.

Не знаю, сколько прошло времени, знаю, что много, потому что за окном было светло. Значит, я была в отключке всю ночь. Я просто лежала на кровати и смотрела в окно. У меня нет сил на то, чтобы подняться или даже сесть. В квартире была тишина, так что я хорошо слушала чьё-то тихое дыхание. Наверно Джули осталась и уснула на диване. Хотя это не важно. Ничего не важно, больше. Что мне делать дальше? Записаться на прием к психологу? Выпить кучу алкоголя? Разреветься? Спрыгнуть с крыши? Нет, я просто буду