– Это ясно. – Себастьян мысленно присвистнул, поражаясь осторожности, с которой было организовано покушение. Так значит, шерл был не просто похищен, но заменён искусной подделкой, чтобы пропажа не вскрылась сразу и не поднялась тревога. Хороший был план, да жаль, не удался. Сколько теперь из-за этого пострадает людей… – У тебя сохранилось письмо заказчика?

– Конечно же, нет. – Стефан посмотрел на него как на ненормального. – Я всё уничтожил, как и было велено в инструкции. Здравый смысл подсказывал, что хранить их глупо, да и просто опасно, раз дело связано с камнями лорда Ледума. Если не те люди найдут… Но и отказаться я не мог. Дали понять, что лучше бы мне этого не делать. Да и деньги были нужны позарез, очень нужны… Сам знаешь, с заказами у меня в последнее время не очень. Проклятая гильдия… не оставляют одиночкам ни единого шанса!

Стефан возмущённо стукнул кулаком по стене и поморщился от боли.

Да уж. Мягко говоря, Себастьян был поражен. В первую очередь тому, что Стефан вообще решился на такое дело. Связаться с лордом-защитником Ледума! Это вам не у рядовых магов мелкие камешки красть, хотя и за это порой можно поплатиться, если опыта недостает. Но перейти дорогу знаменитому тирану, вот уже столько лет держащему город в ежовых рукавицах, растоптавшему все человеческие права!.. Для этого действительно нужно быть не от мира сего.

– На бандероли стояли какие-то штампы? Обратный адрес? Кто доставил её? – Себастьян мягко вернул разговор в нужное русло, не давая собеседнику отвлечься и запереться в жалости к самому себе. Иначе контакт будет потерян. И без того у Стефана серьёзно нарушена концентрация внимания.

– Ничего не было. Мне передали её через хозяина гостиницы, где я жил тогда. Я никого не видел. Ничего не слышал. Какие-нибудь особые метки, которые могли бы натолкнуть на мысли, догадки, также напрочь отсутствовали. Заказчик по-настоящему хорошо продумал это дело. Прости, Серафим, ничем больше не могу помочь.

– Нет, ещё кое-чем можешь, – тихо возразил Себастьян. – Сколько времени заняло изготовление копии? Точнее, сколько времени прошло с момента получения бандероли до момента, когда ты сдал ключ?

– Ровно четырнадцать дней. Я запомнил, ведь как раз в тот день выходил срок погашения одного из моих долгов. Хорошо хоть успел отдать.

– Значит, две недели, – задумчиво протянул Себастьян. – Это довольно долго. Попробую узнать, кто арендовал ячейку в этот период. Какой номер?

– Попробуй, конечно. Но вряд ли из этого что-то выйдет. Номер девятнадцать – семьдесят один.

– Хорошо, Стефан. – Себастьян встал и направился к двери, которая была до сих пор открыта. – Тебе бы успокоиться, лечь да поспать немного. Прийти в себя. За деньги не беспокойся. Я оставлю сто пятьдесят золотых, на первое время должно хватить… рад был повидаться, хоть и не в добрый час.

– Что ты сказал? – С необычной прытью Стефан вскочил с кровати и чуть не бегом бросился за ним. – Это ещё зачем?

Себастьян смутился, но не отступил. Ну не мог он иначе.

– За ценную информацию, – отвел глаза сильф. – И за беспокойство. Всё имеет свою цену.

– Врёшь, Серафим! Не смей… не вздумай меня жалеть! – Стефан задохнулся от чувств. – Нет и ещё раз нет. Никогда я не брал подачек. Сам как-нибудь справлюсь, и не такое случалось пережить. Не настолько уж я ничтожен… Ты мне веришь?

– Конечно, Стефан. – Себастьян улыбнулся и открыто посмотрел ему в лицо. – Я верю.

Сердце кольнуло: на миг показалось, что своим милосердием он унижает товарища ещё больше. Но Себастьян действительно хотел верить, что у Стефана получится выбраться из непростой ситуации. Он ведь упорный. Наверняка и раньше безденежье доводилось терпеть.

Однако дело тут серьёзнее обычных проблем с деньгами: без инструмента свободному ювелиру не заработать и ломаного гроша. А стоит он недёшево, особенно в Ледуме, да и хорошего качества без цехового знака купить непросто. Если конфисковали всё, Стефану придётся собирать с самого начала, а список внушительный, потому что ювелиру требуется целый чемодан специфических приспособлений. Миниатюрные напильники разных профилей: плоские, квадратной формы, ромбические, трёхгранные, круглые, овальные, ножеподобные, полукруглые, двусторонние. Такие же надфили. Набор пинцетов, щипцов, плоскогубцев и шаберов. Ножницы простые и шпиц-ножницы. Фильерная доска. Изложница, вертикальная и горизонтальная. Молоточки. Различной формы зеркала. Ну и, конечно же, точные весы и высококлассная ювелирная лупа минимум десятикратного увеличения. Хотя бы одна, для начала.

Это ювелиры из гильдии, имеющие в подчинении от одного до десятка огранщиков и подмастерье, в зависимости от профессионализма и статуса, могут не заморачиваться на таких мелочах. Дал указания – и огранщики сделают всю черновую работу. А свободному ювелиру приходится быть универсальным, и делать всё – абсолютно всё! – самому, причём безупречно.

Поэтому иногда нужно уметь смирить гордость и принять искреннюю помощь – вместо того, чтобы из принципа катиться вниз по наклонной до самого дна. Из принципа – или из гордыни, которая является смертным грехом.

Стефан резко ссутулился и опустил голову, не в силах терпеть больше этот чистый зелёный взгляд. Кажется, он понимал всё не хуже Себастьяна, но как же трудно было признать собственное плачевное положение.

– Благодарю, Серафим, – просто сказал он, хоть и знал, что друг не требует благодарности. – Я этого не забуду.