Перепрыгивая на следующий танк, Мортарион следил за действиями Савана Смерти. Терминаторы следовали по обе стороны от своего владыки и пробивали брешь в передних рядах тяжёлой бронетехники. Однако лишь восемь воинов Савана всё ещё продолжали сражаться — огнемёты прикончили двоих.

Второй танк Мортарион уничтожил точно таким же образом, как и первый. Но прежде чем ему удалось прыгнуть вновь, двигатель соседнего танка взревел на высоких оборотах, и оснащённая бульдозерным отвалом машина устремилась прямо на примарха. Она врезалась в бак с огнесмесью и перевернула его. Мортарион бросился влево, но оказался недостаточно быстр. Сила удара осадной машины смяла резервуар с прометием, разорвала его и воспламенила содержимое. Объединённая мощь удара и взрыва перевернула огнемётный танк, и тот обрушился на Мортариона. Тонны металла швырнули повелителя Гвардии Смерти на пол камеры доступа, пробив скалобетонный пол. Пламя окружило примарха со всех сторон, пытаясь пожрать его тело. Мортарион напрягся и поднял останки машины. Он рванулся из-под обломков, но тут на его пути оказалась ещё одна металлическая плита бульдозерного отвала. Примарх резко бросился вперёд, когда танк с рёвом помчался навстречу другому. Вместо орудия тот был оснащён колоссальным тараном, который столкнулся с бульдозерным отвалом, зажав Мортариона между двумя танками.

Всё вокруг окрасилось оттенками чёрного и красного. Мортарион лишился возможности дышать. Где-то далеко взвыли моторы, а сцепившиеся с скалобетоном гусеницы завизжали. Давление росло, и возможности выбраться не было.

Таран прижал левую руку примарха к боку. Впрочем, та ещё могла двигаться в достаточной степени, чтобы её хозяину удалось извлечь «Лампион» из кобуры. Мортарион выстрелил назад, и энергетический заряд пробил бульдозерный отвал, после чего вошёл в корпус танка. Раздался ещё один взрыв, и металлическая пластина прекратила двигаться вперёд. Примарх выстрелил ещё раз, и танк разлетелся на куски. Таран второго танка пришёл в движение, но Мортарион ушёл с его пути, прыгнул вбок и швырнул гравитонную гранату в проносившийся мимо него массивный танк. Орудие взорвалось, как и сам танк — гравитационное поле смяло обоих их же собственной массой. Вопли экипажа внутри оказались достаточно громкими, чтобы Мортарион услышал их, прежде чем люди обратились в жидкое месиво. Спустя несколько минут и сам танк превратился в бесформенную массу спрессованного металла.

Мортарион запрыгнул на другой огнемётный танк прежде, чем тот успел направить на него своё орудие, и за какую-то секунду произвёл оценку помещения, где развернулась битва. Строй тяжёлой бронетехники Ордена ломался, машины сталкивались друг с другом, пытаясь прикончить воинов Гвардии Смерти или же спастись от них. Тем не менее, говорить о победе было пока рановато. Противник всё ещё обладал подавляющим численным превосходством, и ещё двое легионеров Савана Смерти исчезли под их гусеницами и орудийным огнём.

Мортарион вытащил из-за пояса самое мощное из имевшихся в его распоряжении взрывчатых веществ.

— Вихревая, — передал он по воксу, предупреждая свой отряд. — Центр зала, — после чего бросил сферу по широкой дуге.

Она упала в точности там, где он и сказал, и взорвалась прямо над танками, создав трещину в пространственной материи. Бесконечно малая точка «ничего» за доли секунды превратилась в зияющую чёрную пасть, окружённую вихрем истерзанной реальности. Вращающаяся по спирали сила разрывала танки на куски. Голод эмпиреев поглощал машины вместе со смертными, и вихрь продолжал расти по мере того, как впитывал новую пищу, доминируя над всем центром зала.

Среди войск Ордена воцарилась анархия. Из-за паники пытавшихся спастись водителей танки врезались друг в друга. Вихрь продолжал расти, всасывая всё больше и больше единиц бронетехники. Мортарион почувствовал, как вся громадная площадь начала смещаться к прожорливому варп-вихрю. Затем шквал пришёл в движение, медленно ползя дугой по всей площади. Он резко дёргался, то влево, то вправо, словно атаковал добычу, а затем возобновлял свой неторопливый путь. Реальность взвыла, умирая и всасываясь в воронку, однако её предсмертный вой был не настолько громким, чтобы помешать Мортариону услышать крики врагов.

Солдаты выпрыгивали из сцепившихся, застрявших и заглохших танков, всеми силами пытаясь бежать. Со своей позиции поверх обломков Мортарион обратился к ним, вокс-передатчик его доспехов посылал наполненный холодом голос примарха через всю площадь.

— Вы все — рабы Ордена, — объявил он. — Вы рабы, и всё же увековечиваете ещё более масштабное рабство. Боретесь за то, чтобы его существование продолжалось. Вот за что вас судят. Вот за что вас осудили. А вот и ваш приговор.

Примарх поднял Безмолвие и бросился к ближайшему танку, чтобы рассечь его корпус.

— Прикончить их всех, — передал он по воксу Савану Смерти.

Боевое применение вооружения класса «Нигилус», вроде вихревых гранат, представляло немалую опасность. Невозможно было предсказать поведение того, что вызывало это оружие при активации. Движение, продолжительность и интенсивность вихря подчинялись прихоти Эмпиреев. Солдаты Ордена запаниковали, и это обрекло их на гибель. Державшийся подальше от вихря в компании легионеров Савана Мортарион завершил своё предложение. Организованного ответа со стороны противника так и не последовало. Отдельные танки ещё пытались дать отпор, когда за ними пришёл повелитель Гвардии Смерти. У них не было ни единого шанса.

Вихрь всё ещё сохранял своё присутствие, когда последний из танков превратился в тлеющие обломки, однако его интенсивность уменьшалась. В скором времени он исчезнет и перестанет представлять опасность для улья. Располагавшиеся на дальнем конце площади проспекты устремлялись вверх, к более высоким уровням Протаркоса. Достигнув наивысшей точки залы, Мортарион оглянулся и ещё раз окинул взглядом бойню, которую оставил позади. Смерть и в самом деле прошлась по всей камере доступа и пожала весь урожай целиком.

Хороший урожай.

— Зачем мы это делаем? — спросил Скребок. И не в первый раз. Впрочем, после целого дня беготни по коридорам вслед за великанами он явно чувствовал, что имеет право на повторный вопрос.

Хотя впереди были слышны звуки борьбы, а грохот орудий в наиболее тесных пространствах просто оглушал, там, где прошли гиганты, царило практически тактильное ощущение безмолвия. Они оставили за собой след самой смерти. Повсюду валялись тела, разорванные на куски и растоптанные тяжёлыми сапожищами. Пол был залит кровью, на стенах чернели шрамы от попаданий.

— Тебе не обязательно идти за мной, — сказала Копалка Скребку. Некоторое время назад она потеряла Смерть — Жнеца — из виду. Хотя его фигура исчезла из поля её зрения практически сразу, время от времени ужасающе холодный голос Смерти разносился по улью и подсказывал ей, какой маршрут лучше выбрать. Но по прошествии нескольких часов это прекратилось. Она просто не могла догнать Жнеца, но всё-таки продолжала пытаться.

— Но зачем мы это делаем? — повторил Скребок.

— Я должна увидеть.

— Но мы следовали за Смертью.