Шрифт:
Закладка:
— Вдогонку? — выдохнул Гомер, — Вы побежали за гигантским раненым кабаном? Кинулись в кусты, где ничего не видно в двух шагах?!
Охотница кивнула и облизала губы:
— Мы не могли его упустить. Он был смертельно опасен. Если б он ринулся в поля, вымещая свою ярость, убивая всех на своем пути, это было бы на моей совести, ибо я ранила вепря, а не сразила его. Я бежала изо всех сил, как только появлялась возможность бежать по этой неверной, болотистой земле, и, сами понимаете, позади мчался Мелеагр. Он отстал не так уж сильно, — прибавила Аталанта, и линия ее губ смягчилась. — Когда мы выскочили на поляну, вепрь был уже там, и дюжина охотников окружала его. Четыре копья и множество стрел торчали в могучем загривке. Он истекал кровью, но все еще был опасен. Кастор, — кажется, это был он — поймал голову чудовища и запрокинул ее назад, навалившись всем телом. Мелеагр бросился вперед и могучим ударом перерезал вепрю горло. Мы потеряли двух прекрасных охотников. Как споют когда-нибудь: только двух, — и одолели чудовище.
Она опять напряглась:
— На праздничном пиру герои собрались чествовать Мелеагра, хотели вручить ему шкуру вепря как заслуженный трофей, ибо смертельный удар нанес он. Царевич отказался от награды и убедил всех, что шкура принадлежит мне, поскольку я нанесла первый удар и спасла ему жизнь. Алфея… она никогда не простит мне этого… — Аталанта качнула головой и попыталась изобразить улыбку. — Что ж, вы хотели историю, вы ее получили. Жаль, что я не лучший рассказчик, — она резко поднялась и ушла прочь от костра.
Гомер посмотрел ей вслед.
— Мелеагр… знакомое имечко, — сказал он задумчиво. Габриэль похлопала его по руке:
— Он умер, — тихо произнесла она. — В ту самую ночь. Я слышала пять или шесть разных версий, но все онисходились в одном: он погиб, потому что уступил ей шкуру. Царская семья и все участники охоты пришли в бешенство, — девушка повернулась и бросила взгляд туда, где скрылась охотница. — Бедняга! Наверное, ужасно любить человека, о котором у тебя остались только воспоминания… да еще такие.
Зена была настроена скептически:
— Может, она и не любила его, Габриэль. Не у всех такое чуткое сердце, как у тебя. Скорее всего, она чувствует себя виноватой, потому что не принимала Мелеагра всерьез. Если вообще что-нибудь чувствует, — добавила она сквозь зубы. Габриэль смущенно посмотрела на подругу. — Не обращай внимания, забудь. Пойду посмотрю, как там Арго, и лягу спать. Советую последовать моему примеру: завтра день не из легких. Мы тронемся перед рассветом — она ушла в сторону, противоположную той, куда отправилась охотница. Габриэль вздохнула:
— Видел ее глаза? Аталанты? Мне все-таки кажется, что она была влюблена и, вероятно, сама не понимала этого, пока не стало слишком поздно. Похоже, она не из тех, кто прямо скажет: "Я тебя люблю", — девушка искоса посмотрела на Гомера, — как твой отец. Некоторые люди держат чувства в себе, потому что не знают, как их выразить, или боятся, что их не поймут. Думаю, Аталанта как раз такая.
— Да, — мягко отозвался Гомер. — Грустно, не правда ли?
Он взял руку Габриэль, нежно удержал в своей ладони, потом продекламировал:
Тая в твоих нежно-теплых руках, как свеча,
Тайны немые вверяю устам твоим вещим.
Светлолюбимый, постигнешь меня до предела!
О, незабвенный, тогда же оставишь навек!
Девушка изумленно посмотрела в его глаза:
— Я… Ах, так это загадка! Кстати, неплохая, — добавила она через мгновение. Высвободив руку, она внимательно изучила ее и задумалась. — Тайны немые вверяю… Есть! — она бросила на юношу дерзкий взгляд. — Разумеется, свиток пергамента!
Гомер был потрясен:
— "Разумеется"… Ты меня убиваешь! Я ее сам придумал, создал настроение, которое сбивает с толку, все думают, что это — любовь. Рассказал в Академии, и только один Доцениос нашел ответ, — он пожал плечами. — Да и то лишь потому, что нес охапку свитков в руках. Он у нас очень серьезный, про любовь ему думать некогда.
Вдалеке от костра Зена потрепала Арго по холке и посмотрела в сторону их маленького лагеря. "Милая история", — пробормотала она себе под нос. Возможно, что-нибудь в этом духе действительно случилось. Калидонская охота, в самом деле, имела место, но описания ее были расплывчаты и противоречивы. Кто знает, Аталанта действительно заслужила шкуру или просто купила у скорняка.
Никто и никогда не упрекал охотницу в глупости, к тому же за легендами о себе она следила весьма пристально. Запросто может случиться, что ее ручной мальчик-певец сам выдумал большую часть душераздирающей истории. Или, поняв, что отделаться от незваных спутников не удастся, Аталанта решила воспользоваться случаем и сыграть на мягкосердечии Габриэль и Гомера.
Охотница играет людьми, и ее не трогает, что кому-то она причинила боль. Главное, чтобы ее репутация героини осталась незапятнанной. Пусть строит планы, Зену ей не провести. Воительница не забыла прошлую встречу, и этого достаточно, чтобы не доверять Аталанте.
С другой стороны, надо иметь недюжинный актерский талант, чтобы так сыграть волнение и смертельный ужас, который сейчас искажал лицо Аталанты.
Арго лизнул руки хозяйки.
— Прости, дружище, — прошептала воительница. — Тебе не хватает внимания, да? Пойми, мне очень нужно выяснить, что на уме у Аталанты.