меня освободили от наручников. Но что я им скажу?

— Здравствуйте, а вы не могли бы поехать со мной к моему парню, чтобы доказать мою невиновность?

Да они меня за ненормальную примут. Еще и клиентов лишусь. Нет! Это не выход.

Пока искала объявления, мне позвонила Наташа. Я ей рассказала о том, что случилось. Подруга несколько секунд пребывала в шоке.

— Так, Даша, не ищи никакие квартиры, а бери вещи и приезжай ко мне. Муж у меня только уехал на север, мы с Максом одни. У нас трехкомнатная квартира. Пока поживешь у нас. И мне веселее, и тебе не придется сидеть в одиночестве.

Я сомневалась всего пару минут, а потом все же согласилась. Пообещала Наташе приехать ближе к вечеру. Осмотревшись и убедившись, что ничего не забыла, набрала телефон Маруськи, когда она ответила на звонок, я сразу перешла к делу.

— Я готова к переезду. Сможешь подъехать? Отдам тебе ключи от квартиры Романа. И еще. Смени замки. Один комплект ключей, судя по всему, забрала Алиса. Не хочу, чтобы эта девушка обокрала твоего брата, а пропажу потом на меня повесили. Раз Алиса выставила меня изменницей, не удивлюсь, если еще и кражу мне припишет. Так что жду тебя до вечера здесь. Проверишь, чтобы я лишнего не вынесла.

— Даш, — замялась подруга. — Я верю, что ты этого не делала. Прости. Я подслушала ваш разговор с Романом. Алиса мне никогда не нравилась, и я уверена, что она способна на все, что угодно. Брат же разрешил тебе пожить в квартире, зачем такая спешка?

— А к чему откладывать? Что изменится? — пожала плечами, с тоской смотря на свои чемоданы.

— Я попробую достучаться до его разума, — заявила подруга.

— Не стоит. Он решит, что это я тебя подослала, и слушать не станет. Просто сделай так, как прошу. Забери ключи и смени замок, — потребовала, тяжело вздохнув.

— Хорошо. Скоро буду, — пообещала Маруська и отключилась.

Подруга приехала через час. Когда я открыла дверь, то сразу оказалась в объятиях сестры Романа.

— Прости, что плохо о тебе подумала. Просто когда увидела Романа убитым горем, такая злость на тебя накатила. А потом подслушала ваш разговор, подумала, ну не похожа ты на изменницу. К тому же ты столько раз мне говорила о том, как рада, что ваша с Егором история закончилась.

— Ладно, — махнула рукой. — Не хочу больше об этом говорить. Больно. Я только успокоилась. Не хочу вновь разреветься, — призналась, шмыгнув носом.

— И куда ты теперь? — с тоской посмотрела на меня Маруська.

— Пока поживу у Наташи. А потом найду себе жилье. Может, вообще в другой город переберусь, попытаюсь начать жизнь заново, — тяжело вздохнула.

Маруська вновь обняла меня.

— Нельзя же так. Вы же такая классная пара. Почему так не справедливо? — шмыгнула носом подруга. — Мы же с тобой будем общаться?

— Конечно, будем, — ответила я и отстранилась.

Маруська помогла мне спустить чемоданы. Я вручила ей ключи, а потом села в машину и мысленно простилась со своей прежней жизнью.

Наташа жила в девятиэтажном доме на третьем этаже. Стоило переступить порог квартиры, как Емененко обняла меня, и выхватила из рук чемоданы. В коридоре топтался пятилетний Макс, смотря на меня с любопытством.

— Проходи, — командовала подруга. — Я тут уже на стол накрыла. Приготовила твои любимые салаты, и мясо в духовке запекла. Хочешь, откроем вино?

— Ты кого-то еще ждешь в гости? — удивилась я, войдя на кухню.

— Нет. Только тебя, — улыбнулась Наташа.

— А наготовила так, будто человек десять придет, — не удержала улыбку. — Вино не хочу. Лучше компот.

— Давай, проходи к столу, чувствуй себя как дома. Завтра вместе на работу поедем, а Макса в сад закинем. Нас выписали наконец-то с больничного.

Так за разговорами незаметно пролетело время. В компании подруги стало немного легче, но сердце так и продолжало кровоточить. Наташа выделила мне зал, помогла разложить диван, принесла чистое постельное белье. Пока Емененко в детской спальне укладывала сына спать. Я вытянулась на диване. Лежала в темной комнате и тосковала по Роману, по его темным глазам, по улыбке, по страстным поцелуям. Телефон, стоящий на беззвучном режиме, начал вибрировать, оповещая о входящем вызове. Я не спеша подняла сотовый с тумбочки. Разговаривать ни с кем не хотелось. Однако когда увидела на экране надпись «Любимый», сердце дрогнуло и пустилось в скачки.

— Да, — выдохнула, приняв вызов.

— Мне так хреново без тебя, — услышала от любимого признание, и табун мурашек пробежал по спине.

— Мне тоже очень плохо, — прошептала еле слышно.

Между нами повисла звенящая тишина, но ни один из нас не решался отключиться.

— Ром, — позвала я.

— Что? — прозвучало тоскливо.

— Спасибо, что не бросил меня в канун Нового года, а то я бы реально подумала, что проклята, — нервно усмехнулась.

Проклятье! Что я несу? Почему так сложно говорить с тем, кто еще несколько дней назад был для меня центром вселенной?

— Я тебя не бросал, — заявил Чертков.

— Я тебя тоже не бросала. Но почему-то мы не вместе, — шмыгнула носом, стараясь удержать слезы, которые уже скопились в глазах.

— Почему ты съехала? Я же говорил, что можешь жить столько, сколько потребуется, — поинтересовался он, тяжело вздохнув.

— Я не могу находиться там, где все напоминает мне о нашем счастье, которое разбилось, словно хрустальная ваза. Обидно, что ты казнил невинного человека. Ты, кстати, зачем позвонил? Я думала, что мой номер давно в черном списке или вообще удален.

— Даш, — начал он, но я его перебила.

Все же легче говорить, когда не видишь его холодного взгляда.

— Знаешь Рома, выходит, ты за полгода не понял и не поверил, что я люблю только тебя? Зачем тогда сделал мне предложение в Париже? Тебе нравится чувствовать себя жертвой или что? Я не понимаю, почему ты мне не веришь.

— Даш, прекрати! — зарычал он. — Как бы ты поступила, окажись на моем месте?