Кожей ощутила разгоравшийся вокруг шепот. Советники Аттиса принялись обсуждать заявление короля Багрота, при этом бурно жестикулируя руками. Нет, паниковать рано. Никто, включая льва, не знает о нашем родстве. Только Каин. И Гаверия — но эта драконица будет молчать даже под пытками.

— Хотите сказать, в наших бедах замешана одна единственная старуха? — казалось, Варбериан сейчас засмеется.

— Одна? Если бы. У нее множество последователей, часть из которых появились на свет из ее чудовищной утробы. И она вовсе не старуха. Эта женщина хитра… умна, опасна. Она вполне могла вмешаться в природный баланс.

— У вас есть какие-нибудь доказательства?

Я старалась звучать спокойно, и вроде бы мне это удалось. Присутствие Каина успокаивало, давало чувство защиты.

— Слово короля и тот факт, что я знал Тиамат лично. Как и ваш отец, золотой император, — Шиасад прищурился. — Напомните, чем для него окончилось это знакомство?

— Пустые сплетни, — помрачнел Аттис. Ему было неприятно вспоминать о прошлом, связавшем нас всех единой запутанной нитью событий. — Никто не знает, что привело к трагедии. Не будем же опускаться до уровня скучающих самок… Прошу прощения, София, — опомнился он. — Я выразился неправильно.

— Ничего страшного, вы абсолютно правы.

Нельзя допустить, чтобы переговоры ушли в сторону охоты на ведьм. Даже если версия короля звучит весьма правдоподобно. И Аттис это понимал.

— Если это активность Зги вызывает жару и пробуждение вулканов, нам нужно придумать, как ее усмирить. У вас есть решение?

— Так, может, стоит все машины предтеч расколотить? Авось попадется нужная! — с азартом выпалил Варбериан. Судя по выражению загорелого лица, воин был готов ринуться в бой хоть сейчас. И хотя его соплеменники не отличались особым умом, мне показалось, что тут было больше личной неприязни к королю Багрота, чем любви к разрушениям.

— Сломать непонятное всегда успеется, — осторожно заметил император.

— Не следует поощрять темноту ума, дорогой друг, — преувеличенно вежливо сказал Шиасад, кладя когтистую длань ему на плечо. — Хозяин степей попросту не понимает прописных истин: в артефактах прошлого сокрыта суть нашего происхождения и решение многих, если не всех проблем. Но для начала — их надо вернуть в надежные руки.

— Уж не в ваши ли? — поинтересовался главный советник давьяра, сердито раздувая шейный мешок. Инемоны, стоявшие позади, поддержали его одобрительным гулом.

— Неважно, чьи. Лишь бы невинные больше не страдали.

— Кстати, о страданиях… — внезапно проснулся Идрис. — Я хочу взять слово, как представитель народа арахнидов на сегодняшнем собрании!

— Ара… что? — удивился Салтан. — Вы придумали себе новое название? А что, так можно было?!

Советники давьяра не разделили подобных восторгов и принялись нервно махать склизкими руками. Нда, маленький правитель с абсолютной властью — это страшно. Стоит ли мне намекнуть скиру, что случайно оброненное в разговоре слово относится лишь к паукам, никак не затрагивая ящеров, змеев и скорпионов?

— Мы хотите, чтобы впредь вас именовали иначе? — Аттис устало потер виски.

— И это тоже. А еще я надеюсь, что ради укрепления нашего союза империя выделит для Саарганиша женщин, — и добавил. — Тех, кто захочет поехать, конечно же.

Сказать, что оборотни были сражены прямолинейной наглостью его просьбы, ничего не сказать. Даже император утратил хваленое самообладание, открыв рот и выпучив глаза. Каин, сжимавший под столом мою коленку, тихо фыркнул:

— Кто в здравом уме пойдет к тебе в логово, паук?

— Твоя жена может подтвердить, что мой народ умеет быть гостеприимным, — едко парировал Идрис. — К тому же мы были вынуждены отказаться от прежних методов "пополнения" населения. Это заслуживает уважения и хотя бы капли доверия.

— Я могу объявить о подобной возможности, но вы ведь понимаете, все не так просто. Боюсь, никто не поедет на север, чтобы найти себе мужей среди… арахнидов, — выдавил Аттис, обмениваясь с братом понимающими взглядами.

— Саарганиш не просто даст приют всем заинтересованным. Теперь он находиться под управлением члена императорской семьи, — кивок на Каина, — а это значит, мы входим в состав Шаа. Я лично готов пообещать, что каждая доброволица получит внушительную денежную награду, право на образование и сможет без проблем покинуть наши земли в любое время. С парой или без нее.

— Это, кхм, весьма щедрое предложение.

Почти все мужчины в зале усмехались. Конечно, звучало безумно, но я понимала, почему Идрис решился на подобную просьбу. Подземное царство должно измениться.

— Старые порядки уходят в прошлое. В доказательство своих намерений я готов раскрыть главный козырь свое присутствия на этом собрании — рождение первой девочки паучьего клана. Вы не ослышались! — Идрис властно оперся о стол, обрывая поток вопросов. — Это действительно произошло. Но девочка еще слишком юна, чтобы производить потомство, и она одна. Нам нужна поддержка империи, чтобы прервать бессмысленный цикл похищений и ненависти.

Если бы владыки не были ошарашены его признанием, они бы точно заметили, как я побледнела. Он рассказал про Зиру. В кругу незнакомцев, совершенно внезапно и не предупредив меня…

Придушу или запинаю ногами.

«Слухи давно ходили» — внезапно отозвался Каин. — «Не только фениксы, его народ тоже. Нельзя прикрыть рты всем. Паук просто решил опередить врагов и сделал шаг первым…»

— Когда? — вскинулся советник давьяра, дряблый инемон с красной кожей и жабрами на шее. — Когда она родилась?

— Неважно, — отрезал Идрис, нахмурив брови. — Дитя находится под защитой тысяч арахнидов, и вы не увидите ее еще очень долго. Сами понимаете, достояние целого народа нужно оберегать.

— Но… Но…

Не понимаю, откуда столько страха в его голосе? Это ведь первый шаг к мировому балансу и примирению сторон.

— Как интересно, — медленно произнес Шиасад, прочерчивая ногтем на гладком дереве белый след. — Вы, скир, радуетесь. Но с чего бы? Легенды хранят воспоминания о временах, когда у диких народов рождались самки. На свете не было никого безумнее паучьих королев.

— Я слишком стар, чтобы верить в сказки для испуганных дураков, — в тон ответил тот, хотя желваки на его скулах так и ходили.

— К сожалению, не сказки. Их ярость и жажда крови была настолько сильной, что мужья, устав жить в страхе, приняли решение перебить всех до единой. Даже неизбежное угасание вида их не остановило… Если самочка и впрямь родилась, от нее следует избавиться. Убить, пока она не вошла в течный возраст и не обрела истинную силу…

— Нет!

Я не сразу осознала, что отломала от кресла кусок подлокотника. Еще секунду назад готовый к битве Идрис обеспокоенно моргнул. Вспомнил о нашем уговоре — и как вовремя. Черт.