Никса вздохнул и отобрал винтовку.

Повернул дулом вверх. Вытащил шомпол из-под ствола. Поставил оружие прикладом на землю и запустил шомпол в дуло.

— Саш, совсем не помнишь?

— Не-ет.

— Надо сначала проверить, что винтовка не заряжена. Видишь, метка на шомполе? До нее проходит, значит все нормально.

Никса извлек шомпол обратно на свет божий.

— Давай патрон!

— Патрон?

— О, господи! А что у тебя в патронной сумке?

Саша открыл сумку и уставился на бумажки.

— Правильно, правильно! — обнадежил брат. — Давай сюда!

— Они бумажные, — констатировал Саша.

— Бумажные, конечно. А какие же еще?

— Металлические.

— Где-то я о таких слышал, — проговорил Никса. — Только видеть не приходилось. С бумажным понимаешь, что делать?

— В дуло вставлять… наверное.

— Не совсем, — сказал Николай.

Поднес патрон ко рту и откусил от него кусочек.

— Порох сам засыплешь?

Порох ожидаемо оказался внутри патрона.

— А куда? — спросил Саша.

— Саш! Ну, в дуло же!

И засыпал порох в дуло.

— Боже мой! — воскликнул Саша. — Она что с дула заряжается?

— Конечно. А как еще?

— С казны.

— У нас пока такие.

— Ты, вроде, сказал «винтовка»…

Для Саши было неким откровением, что винтовки могут заряжаться с дула.

— Бумажку выбрасываем? — спросил Саша.

— Бумажку не выбрасываем, — вздохнул Никса. — Это пыж. И внутри пуля.

— Дай посмотреть, — попросил Саша.

Никса вытряс ее на ладонь.

Пуля была занятная. Действительно с нарезкой и глубокой выемкой с задней части, как у бутылки хорошего вина.

Свинец был чем-то смазан.

— Пуля Минье, — прокомментировал Никса. — Дедушка ее усовершенствовал. Его вариант гораздо лучше, но его пока не приняли на вооружение. Пока испытания, пока что…

— Я не ослышался? Ты хочешь сказать, что не смогли внедрить царское изобретение? За три года!

— Больше, — усмехнулся Никса. — Именно так у нас все и запущено.

Перспективы велосипеда показались Саше совсем туманными.

Брат завернул пулю обратно в прокусанную бумагу, которую смял и загнал в дуло.

Пуля была уже канала ствола и вошла в дуло свободно. Никса дослал ее шомполом.

— Видишь отметка? — спросил он. — Вот до этой отметки. Иначе между порохом и пулей будет зазор, и ствол может разорвать.

И дожал дальше с видимым усилием.

— Никса, а как же нарезка? Как пуля туда входит?

— Очень просто. От давления во время выстрела пуля расширяется и потом идет по нарезке.

Николай вынул шомпол и загнал его обратно под ствол.

— Курок взводить умеешь? — поинтересовался он.

— Ну, ей Богу! — возмутился Саша. — Естественно!

— Ладно, — с сомнением сказал Никса.

И вручил винтовку Саше.

Саша взвел курок, поднял ружье к плечу и прицелился.

— Погоди! — остановил Никса. — Ты кое-что забыл.

— Что?

Глава 10

— Капсюль, — сказал Никса.

Саша всегда думал, что капсюль — это задняя часть патрона.

Николай вздохнул.

— Давай обратно! У тебя должна быть коробка с капсюлями в патронной сумке.

— Желтые такие? — догадался Саша.

— Угу!

— Посмотрю я на тебя, как ты мне будешь теорему Коши доказывать! — буркнул Саша.

— Ничего справлюсь, — самоуверенно заявил Никса.

Саша вынул коробочку с фитюльками, похожими на пули для пневматики. Открыл. Достал миниатюрную желтую штуку.

— Давай! — сказал брат.

И подставил ладонь.

Миниатюрный «наперсток» лег на нее и вспыхнул на солнце.

Никса надел деталь на ту самую маленькую трубочку под курком, назначение которой оставалось для Саши загадкой.

— Это капсюль, — сказал брат. — Без него не выстрелит. А надевают его на брандтрубку.

И вернул Саше ружье.

— Целить умеешь?

— Естественно, — сказал Саша. — Не учи ученого.

Никса с сомнением покачал головой.

— Куда стрелять? — поинтересовался Саша. — В голову?

— В грудь для начала. Хотя бы.

Саша поднял ружье. Штык упорно тянул ствол к земле, мешая прицеливаться.

Пришлось взять выше и только тогда стрелять.

Пошли к мишени.

— Я думал, что будет хуже, — заметил Никса.

— Куда уж! — вздохнул Саша.

Вместо груди пуля попала нарисованному человеку над головой.

— Очень высоко взял, — сказал брат.

— Штык. Может без него попробовать?

— Без него только в тире. Ладно, хоть в мишень попал.

— Я просто не привык к отдаче.

— Сильная?

— Скорее наоборот.

Второй раз Саша заряжал сам. Естественно под чутким руководством брата.

— К заря-ду! — скомандовал Никса. — Вынимай па-трон! Скуси па-трон!

Саша поднес бумажный патрон ко рту и оторвал зубами кусочек. Зажал отверстие большим и указательным пальцем.

— Патрон — в дуло! — продолжил Никса.

— Порох засыпать?

— Ну, конечно!

Саша поставил ружье дулом вверх и попытался высыпать порох из бумажки.

— Держи вертикально! — сказал Никса. — Порох должен ровно лечь.

Саша старательно поставил вертикально.

— Только не себе в лицо, — поправил брат. — Дуло должно приходиться против середины груди и быть отклонено на четверть аршина вперед.

Саша слегка подвис, пытаясь вспомнить, сколько сантиметров в аршине.

Николай пришел на помощь и отклонил ствол.

Наконец, порох был засыпан. Бумажка смята, пуля отправлена в ствол.

— За шом-пол! — скомандовал Никса. — Бей!

И Саша дослал пулю шомполом.

— В — лож! — сказал Николай.

— Что?

— Саш, шомпол в ложу.

— А!

И Саша убрал шомпол под ствол.

— Надевай ка-псюль! — подсказал Никса.

Сразу бы так!

И Саша полез за капсюлем.

— По уставу надо сначала взвести курок, а потом лезть в сумку, — заметил брат.

— Какая разница!

— Устав кровью пишется.

— А то я не знаю!

— Взведи ку-рок! — скомандовал Никса.

Саша исполнил.

— Вот теперь: вынимай ка-псюль! — сказал Никса.

Саша вынул капсюль и надел на стержень.

— Накрой ка-псюль! — продолжил Николай.

И Саша осторожно опустил курок на трубку.

— Теперь все? — с надеждой спросил он.

— Да, целься.

— Так жить нельзя! — сказал Саша.

И прицелился.

Второй выстрел выдался лучше первого: пояс вместо груди. Зато в центре.

— Делаешь успехи, — оценил Никса.

— Сейчас, сейчас, немного приду в себя от вида покусанных патронов.

Николай зарядил, наконец, свою винтовку. Секунд этак за тридцать. И показал класс, попав в грудь, прямо в яблочко.

— Пока ты пять минут заряжаешь, тебя десять раз убьют, — заметил он.

— Техника ни к черту! — возразил Саша. — Я что-нибудь придумаю.

Мысль о том, что он не первый изобретатель в семье, несколько согревала душу.

В себя он пришел уже к вечеру, когда смог сократить время заряжания минут до двух и выбить восьмерку в голове мишени.

Вечером заповедь папá о зависти подверглась еще одному испытанию.

Собственно, выяснилось, что ночевать они будут в Фермерском дворце.

— Это как, Григорий Федорович? — спросил Саша Гогеля. — И как после этого устроить так, чтобы нам не завидовали? В общем, я никуда не поеду.

Честно говоря, все было ровно наоборот. Саша, конечно, человек взрослый, но Никса бы точно позавидовал оставшимся в лагере.

Гогель несколько опешил и позвал на помощь Зиновьева.

— Кадеты будут спать в холодных палатках, а