Затем пришли запахи леса, такие, какими их чувствует зверь: тонкими и насыщенными.

Слух стал острым и чутким, что мне даже послышался далекий шелест травы жующего оленя.

Это было неожиданно и восхитительно: смотреть на мир глазами совсем другого существа и познать красоту его ощущениями.

Только мое сознание проскользнуло дальше, и я попала в коктейль ярости и злости.

Мне казалось, что мой внутренний взор смотрит на чужой разум, в котором находилось мое сознание.

Я плавала и словно губка впитывала эмоции животного, будто я была им.

Сердце забилось сильнее и уже мне хотелось ринуться и убить того, кто встанет на пути.

Это была я, и в то же время не я, словно произошло какое-то раздвоение души и тела.

Было странно видеть и чувствовать свое тело на расстоянии, находясь сознанием в животном.

Во мне постепенно нарастал жар, а с вместе с ним и нарастающая боль, которая закручивалась в спираль, и охватывало мое естество, и в какой-то момент я подавилась криком….,

Меня выбросило из его разума…. Голова прояснилась и осознала себя рядом с ребятами.

Они испуганно глядели на меня и тяжело дышали, словно чего-то испугались. Копья были направлены в мою сторону.

—Что случилось? — переведя дыхание, спросила их.

—Ты… ты…

—У тебя глаза стали красными….

—Мы думали, что ты нас убьешь…

Вначале удивилась их словам, но осмотр тела и места, где я сидела, подсказал, что действительно со мной что-то произошло, и произошло что-то непонятное.

Углубление в земле под телом, а я стояла на четвереньках, говорило, что я рыла её руками, потому что на них была грязь и сломанные ногти в крови.

Дыхание выровнялось, но я могла поклясться, что дышала так, словно меня накрыл адреналин мощной силой.

—Все в порядке, — попыталась успокоить и их, и себя.

—Возвращаемся.

Мы быстро покинули место, и в этот раз я не пыталась сканировать пространство. Мне было страшно.

Полулежа в горячей ванне, я прокручивала свое состояние и то поведение, которое оно вызвало.

В данный момент у меня было только один вывод: я была опасна для ребят.

Вдруг в следующий раз при применении дара опять войду в разум хищника и не смогу выйти из его головы, и тогда невозможно предугадать последствия.

Выходило, что дар опасен.

Весь вечер все были тихие и молчаливые. Я знала, что ребята рассказали обо всем, и они ждут объяснения, только что я могу сказать им?

Сама не разобралась и сама ещё нахожусь в подавленном состоянии.

Поэтому я легла на кровать и укрылась с головой. Через некоторое время ко мне прижались Кими и Доли.

—Шамамама. Не уходи от нас, — тихо проговорила Кими.

Её слова проникли в меня теплым огоньком, обогрел, и что-то лопнуло внутри. По щекам закапали слезы, и я зарыдала.

Почувствовала, как меня обнимают и другие руки детей. Их прикосновения говорили о доверии и поддержке в трудный для меня момент.

Плакала от чувства любви к этим детям, от чувства страха за них…, и решила никогда больше не применять свой дар.

Первое время было трудно без дара, но страх, что своими действиями я смогу причинить вред детям, подталкивал меня отказаться от него, пока не разберусь или хотя бы не научусь им пользоваться.

Понимала, что мое регулярное использования дара привело к повышению уровня и увеличению его возможностей, и совершенно очевидно, что требуется новый подход к его применению.

Мне предстояло разобраться с моими ощущениями и постараться выработать приемы и методы познавания и применения растущего дара.

Пока оставила все на будущее, а сейчас приходилось чаще останавливаться и прислушиваться к пространству, улавливая шорохи животных, которые иногда заглушались криками обезьян.

Юркие и наглые животные доставляли иногда массу неприятностей: то спугнут птицу, то начинают бросать плоды и ветки в нас и тем самым раскрывали наше месторасположения.

На некоторое время оставили обследование новых территорий. Если раньше я, просканировав пространство, не обнаруживала опасности, и мы уходили все дальше и глубже, то сейчас такой возможности не было, и мы сосредоточились только на уже знакомой местности.

Ставили силки, собирали фрукты и коренья. И у нас появилось время поупражняться с оружием.

Нам необходимо научиться пользоваться им, а для этого нужны силы, чтобы удерживать его при борьбе или для броска на охоте.

Понимала, что навыки пригодятся в будущем, тем более мальчики растут и постепенно превращаются в мужчин, а научить их, кроме меня, некому.

Правда, из меня тренер аховый, но полагала, что передать им кое-какие навыки смогу.

Тренировки, как всегда, начинали с разогрева, затем броски копья в дерево.

Здесь добивались и точности, и силы броска, постепенно сужая мишень в диаметре.

Силенок, конечно, было маловато, но постепенно мышечная масса нарастала, и броски становились меткими и ощутимыми.

—У тебя, Лайз, копье отскочило от дерева сегодня три раза, а у меня два, — смеялся Чуа над соперником в первое время.

—Ничего. Завтра ни одного не будет промаха, — ничуть не обижаясь на товарища, отвечал Лайз.

Кроме копья, внимание уделяли и ножам, которые первое время отскакивали от деревянной поверхности.

Тут тоже необходимо и правильно взять, и правильно метнуть, хотя я и умела их бросать, но первое время было трудно из-за слабых рук.

Так тыком и упорством мы постепенно добивались успехов в освоении оружием.

Понимала, что тренировки — это одно, а настоящий противник — это совсем другое. Здесь надо учитывать и его возраст, и владения оружием, да и силы у взрослого мужика вдвое больше, чем у нас.

Но все равно где-то можно хитростью или неожиданностью поменять исход схватки.

Также сразу и передавала знания и навыки, которые приобрела в секции по самообороне, полагая, что в скором времени мы все равно столкнемся с людьми, и нам придется применить свои умения.

Хотя в душе надеялась обойтись малой кровью: всегда есть возможность договориться с людьми.

Только с некоторыми договариваться совсем не получится — такое предположение сделала из своего приобретенного опыта.

Их устойчивое отношение к женщине быстро не изменить: они привыкли уважать только силу, а женщина к этой категории не относится.

Вверху водопада на деревьях и под ним рос мох, который хорошо впитывал влагу.

Его приспособила для своих женских нужд. В такие дни меня ограждали от охоты.

Ребята без меня в это время собирали дичь с силков, забирали рыбу и ставили