Шрифт:
Закладка:
Сердце замирало от всех этих мыслей. Поэтому я старалась пока что от них отгородиться. Лелеяла в себе надежду, что все еще может быть не так уж и плохо.
Ноги еле слушались. Я настолько устала и хотела спать, что толком не помню, как проделала путь до дома. А там меня уже ждали с расспросами. Видите ли, я задержалась. Причем мне не верили, что задерживалась я именно на работе. Кажется, родители делали все возможное, чтобы я поскорее от них съехала. Я и сама была бы рада. Осталось немного подождать.
Когда легла спать, еще долго не могла заснуть. А ведь до этого еле держала себя на ногах. В голову снова лезли разные не очень-то радостные мысли. И сейчас прогнать их так просто не получалось. Как это часто бывает, перед сном мы начинаем обдумывать все, что прошло с нами за прошедший день. Вот и я стала.
И стало совсем тошно.
Утром еле встала с кровати. Только душ смог немного привести меня в чувства. Потом позавтракала и стала собираться на работу. Делала все впопыхах, потому что опаздывала из-за того, что несколько раз переводила будильник. Автобус еще снова решил подставу устроить и застрял где-то в пробке. Из-за этого я и опоздала на работу. Надо было ползти до ближайшего метро и всю дорогу проехать под землей. Судя по всему, я выбрала не самый удачный маршрут.
На работу бежала. Но все равно опоздала. И сама была в этом виновата. Понимала, что надо было выходить раньше. Увы, одно дело понимать, а совсем другое — заставить себя это сделать.
Опоздала я на целых двадцать минут. И Соколов был этим очень недоволен. И это мягко сказано. Сначала меня распинали в кабинете, предупреждая о последствиях систематических опозданий. Потом снова загрузили работой. И постоянно гоняли за кофе.
Что-то мне подсказывало, что причиной такой резкости было не только мое опоздание, но и разговор с Михайловым, состоявшийся накануне. Еще немного и эти двое из друзей превратятся во врагов.
Меня мотало до самого обеда. То ужасно хотелось спать, то есть, то бросить все и уйти. Такие перепады настроения могли сыграть со мной злую шутку. Поэтому я на время отодвинула работу и решила-таки добраться до столовой и хотя бы взять что-нибудь перекусить. И пусть Соколов сколько угодно ругается. Его поведение в последние дни говорило о том, что отпускать меня просто так не собираются. Значит, вероятно, и увольнение в ближайшее время мне не грозит.
Я вышла из кабинета и пошла к лестнице. Решила не ждать лифта. Но на полпути мне снова стало плохо. Голова закружилась, перед глазами все поплыло и меня, кажется, стало клонить в сторону. Повсюду послышались возгласы. Кто-то что-то говорил. Перед глазами промелькнула темная тень.
Я всего несколько раз теряла сознание. Не буду углубляться в прошлое, просто скажу, что да, это было. Но я давно не попадала в такие неловкие ситуации. Это случилось настолько внезапно, что я толком и не поняла сначала, что случилось. В итоге лежала сейчас непонятно где и пыталась привести мысли в порядок. Восстановить в памяти случившееся, чтобы понять, как упала, что в этот момент чувствовала и что это была за темная тень.
— Ей бы врачу показаться, — внезапно проговорили мужским голосом.
Значит, я здесь не одна. Только вот где «здесь», еще предстояло выяснить. Открывать глаза не хотелось, поэтому я решила, что лучше еще немного полежу и прислушаюсь к разговору мужчин. А их было двое.
— Покажется, — а это сказал Соколов. Его голос я узнала сразу же. И что-то мне резко стало хуже. — Никуда не денется.
— Ты когда нанимал девушку на работу, знал, что такое может случиться? Или обморок — это последствия того, что ты ее просто-напросто загонял?
— Я не настолько сумасшедший, чтобы загонять своих сотрудников до такого состояния, — немного раздраженно ответил своему собеседнику Артем. — Здесь другая причина.
— Вот ты и должен ее выяснить. Потому что обмороки на пустом месте не берутся, — отчитывал Соколова неизвестный.
Кстати, он точно был старше. И я его раньше не видела. Потому как ни старалась, не могла вспомнить никого, кто здесь работает, с таким голосом. Получается, до этого нам видеться не доводилось.
— Артем, — вздохнул мужчина, — я чувствую, что тебе есть, что мне сказать. Но ты почему-то молчишь.
— Мы точно не станем обсуждать это на работе, отец, — сказал Соколов.
А мне стало еще хуже. Хотя, до этого казалось, куда уж хуже. Я, судя по всему, лежала на диване, в чьем-то кабинете. И меня сейчас разглядывали старший и младший Соколовы. Будто я диковинный экспонат в музее.
— М-м-м-м… — протянула устало, и открыла глаза.
Хотела сделать это по-тихому, но стон сам сорвался с губ.
Тут же поймала на себе два взгляда: один — заинтересованный, второй — любопытный. Думаю, и так понятно, какой кому принадлежал. Старший Соколов рассматривал меня на самом деле как зверушку. А вот Артем…
— Как вы себя чувствуете, Елизавета? — спросил у меня, чтоб его, начальник.
— Все нормально, — ответила, хотя ничего нормально не было.
Голова пока кружилась, к горлу подступала тошнота. Не сильная, но неприятная. И слабость во всем теле ощущалась.
Я на самом деле лежала на диване. В кабинете Соколова младшего. Логично, учитывая, что упала в обморок я не так далеко от его кабинета. Он как раз перед моим уходом на обед, куда-то выходил. Судя по всему, когда возвращался к себе, увидел, как я «мечтаю» расквасить нос об пол. Вот и поспешил на выручку. Иначе бы его секретарь пугала посетителей помятым лицом.
Диван, между прочим, был удобным. Однако, лежать на нем и дальше не очень-то хотелось. Да и, раз уж все поняли, что я пришла в себя, нужно было подниматься. Ну и возвращаться на свое место. Обеденное время, думаю, уже закончилось. И я снова осталась без обеда. Хорошо еще, что в сумочке лежала шоколадка.
— Простите, Артем Федорович, — это я произнесла, уже садясь на диване. Делала это осторожно, так как боялась свалиться на пол. — Не знаю даже, что случилось. Наверное, переутомилась.
— Разумеется, — холодно заметил Артем.
Он, как и его отец (они были очень похожи между собой), смотрел на
