— Вот и я о том же, — печально сказал Эдди.

* * *

Я снова был на новогодней ярмарке. Вот только ярмарка эта была без всяких намёков на технологии Архов. Не висели на праздничной ёлке гирлянды из д-кристаллов, а мелкие лавочники не указывали на вывесках уровень своей профы. Да и мало их было, лавочников. Раза в два меньше, чем сейчас. И ракурс такой, странный, словно я стал ниже раза в полтора.

— Лимонад! Айс-теен! Хот-шот!

О, да, знакомые всё названия. Сладкая шипучка моего детства. И какао-напиток, продававшийся в жестяных банках. Дорогое удовольствие было.

— «Свитшот»! «Панкиис»! «Шугарнат»!

А это шоколадные батончики, тоже хиты продаж. Свитшот, конечно. Мой любимый. Но ноги проносят меня мимо, не задерживаясь у прилавков. Денег нет от слова совсем. Да и вообще, я в общаге уже поел. Бесплатно.

— Блины! С вареньем! Оладьи! Со сгущёнкой! Объедение!

Ври, да не завирайся. Из переносного синтезатора эти блины — что куски резины, не прожуёшь. Варенье кислое, с горчинкой, ужасный вкус. Мимо, мимо! Прямо к ёлке.

Ох ты, подарки мне по грудь! Бутафория, но красиво же! И такое искреннее, незамутнённое счастье в душе! Так странно, я разве мог испытывать такие глубокие эмоции в детстве? Разве у меня экстрим-режим не раньше врубался? Неважно. Сейчас главное — насладиться этим странным сном, который должен помочь моей психике заместить неприятные воспоминания о сегодняшнем дне.

Вот только за спиной какой-то шум нарастает. Словно шум прибоя во время лёгкого шторма. Нет, не оборачивайся! Не отрывайся от этой синтетической…

— Антисинты! Спасайтесь! Быстрее!

Да ладно! Это не про счастливое идеальное детство разве сон⁈ И, почему я не двигаюсь? Вокруг меня уже все врассыпную бросились! Лавки, товары, всё забыто. О, естественно, толкучка. Меня прижало к прозрачным пластиковым ограждениям вокруг ёлки с подарками. Да так прижало, что я вдохнуть не могу! Я слышу лишь крики ужаса и паники, меня пинают и толкают, а я даже обернуться не могу! И тот счастливый восторг, который я только что испытывал, моментально вытесняется ужасом ощущения своей беспомощности и бессилия, а ещё    страхом того, что видят другие, но не видишь ты сам.

Не удержавшись на ногах, я падаю вниз, под ноги толпе. Инстинктивно пытаюсь свернуться в комок, не дать им растоптать меня. Но меня всё равно пинают,    наступают, бьют ногами      Страшно, ужасно страшно. И больно. Слишком больно. Боль почти отбирает у меня сознание, но буквально за мгновение до того, как потерять сознание я чувствую, как во мне что-то как будто лопается. Притупляется боль, исчезают скрутившие мои внутренности в тугой узел эмоции. Да и толпа, бежавшая куда-то прочь, исчезает. Я наконец-то могу хотя бы сесть, опираясь на то самое прозрачное ограждение. Жуть. Руки в крови, всё тело болит, во рту мерзкий привкус железа, от которого хочется поскорее избавиться. Но мои глаза сами собой останавливаются на толпе в масках и респираторах, с перечёркнутой колбой на груди и с разномастными орудиями учинения тотального погрома в руках.

— Ха… щенок потерявшийся! Какая сучка понесла от случайного кобеля этого задохлика отмороженного, а?

Выстроились. И стоят в два ряда, постоянно подходят, хотят насладиться будущим шоу. Полукругом, отрезав все пути отхода мне. Хотя, куда я пойду в таком состоянии? Я голову с трудом удерживаю в вертикальном положении, не то, что всё тело. А страх-то даже сквозь экстрим-режим пробирает.

— Зачем? — тонким, детским голоском спрашиваю у того, кто заговорил со мной.

Это я зря силы разбазариваю. У меня и так в глазах мутнеет, уже не вижу чётко зданий по краю площади. Ну, малой, дурной, что с меня взять?

— Потому что можем и хотим, — ответил придурок с битой в руке, наклоняясь ко мне.

О, ну хотя бы правду ответил, не прикрываясь глупостью про борьбу с синтетикой и разрушением системы, подавляющей естественных ход вещей. Мда, я совсем поплыл. Уже и образ этого идиота расплывается. И за ним почему-то вижу не площадь современного города, а подворотню в одной из башен Рокшенара.

— Добро пожаловать в реальную жизнь, вирт. Наслаждайся каждым её мгновением.

И его бита с силой впечатывается в моё солнечное сплетение. Какой, нафиг, вирт! С какой стати⁈

* * *

— Ну, удовлетворены качеством товара? — пытаясь скрыть раздражение, сказала Чёрная Мамба.

— Да, заказчик подтвердил покупку всех шести тысяч двухсот тридцати восьми кристаллов духов, — без малейших проявлений эмоций сказал посредник аукциона Игрового дома. — Отдельно просил выразить вам благодарность за то, что все кристаллы из одного мира, причём большинство — семейные пары с детьми. Для его целей это идеально подходит.

— Весьма рада за него, — буркнула Чёрная Мамба, нахмурившись.

Вот же невезение! Сначала не добрали треть кристаллов на месте, причём самых вкусных, богатеньких, с которыми можно было бы договориться о свободе напрямую. А теперь ещё и клиент скрягой оказался. Благодарность в виде слов, а не монет. Зачем она ей нужна, а⁈ Монеты гони, сволочь!

— Деньги на временный счёт поступили. Ваша очередь.

— Да, вот координаты склада и ключ от него, — сказала Чёрная Мамба,    перекладывая в затянутую в перчатку трёхпалую ладонь посредника прямоугольник блока данных.

— Всё верно, наличие кристаллов подтверждено, — сказал посредник спустя минуту. — Сделка закрыта. Перечисляю деньги исполнителю.

О, а вот и уведомление о пополнении счёта. На сумму, большую изначальной процентов на десять. Ха, значит, всё же не скряга, а не любящий болтать о своей щедрости клиент.

— Да, всё пришло. Передайте заказчику, что с ним приятно иметь дело, — сменив гнев на милость, сказала Чёрная Мамба посреднику.

— Обязательно. Удачной охоты, уважаемая.

— Удачных сделок, уважаемый, — хмыкнула Чёрная Мамба вслед расстворяющемуся в портале силуэту посредника. — Полоз! Что нарыл на того чернявого?

Юркий молодой наг тут же оказался рядом с нагиней и всунул ей в руки планшет. Он прекрасно понимал настроение своей непосредственной начальницы. Потерять двоих из своего десятка, причём не убитыми, а именно задержанными местными силовиками — это было обидно. Умереть — не страшно. Все их духи уже давно привязаны к якорям, хранящимся непосредственно в Городе. Удав и Кобра померли в том мире, так и что? Вон,