— То, где вы разбиваете мой телефон, — глядя ему в глаза, сказал я.

Ринтаро с трудом оторвал от меня взгляд и посмотрел в окно. В этот самый момент Хикари скрылась с балкона и заперла за собой дверь. Но этого было достаточно. Канамори увидел движение и понял, что попался на камеру во второй раз.

— Вы не посмеете это обнародовать! — воскликнул Канамори Ринтаро, попятившись назад. — Это испортит мой имидж, мою репутацию! В первую очередь вы насолите самой корпорации!

Он уже был во власти страха. Видимо, Ринтаро полагал, что врач не может быть агрессивным. Тут-то он и ошибся. Если я лечу людей, это ещё не значит, что я не могу защитить себя.

— Мне плевать, Канамори-сан, как это повлияет на корпорацию, — произнёс я. — Однако наш с вами конфликт можно легко свести на «нет». Я позабочусь о том, чтобы никто не узнал о ваших вспышках ярости и о том, как вы несколько раз нарушили закон. Скажу больше, во время клинических испытаний я буду относиться к вашим препаратам, как и к любым другим. И не допущу, чтобы кто-то подделывал их результаты. Я — за честную конкуренцию.

— Чего вы хотите, Кацураги-сан? — спросил он. — Денег?

— Нет, Канамори-сан, — замотал головой я. — Раз уж вы сами устроили всю эту суматоху с квартирой, то я хочу, чтобы вы компенсировали ремонт мне и соседям снизу. А также больше не пытались меня выселить. Арендную плату буду высылать, как обычно.

— И не надейтесь, что я соглашусь после того, что вы устроили!

Ставки были высоки. Потому что снять квартиру в центре Токио не так-то просто. И моё условие для Канамори было крайне простым. Но чёрт возьми, после всех его проделок, я буду идти до конца!

— Канамори-сан, на телефоне моего партнёра — ваша репутация. Давайте, можем обнулить весь этот разговор и продолжить разбираться в полиции. Меня будут судить за шантаж, и вас будут судить за шантаж. Только на вас повиснут ещё несколько статей, поскольку законов вы нарушили немало. Что? Будем сидеть вместе? Поймите уже, наконец, Канамори-сан. Я не боюсь вас. И вся эта история с попыткой подмять меня под себя — высосана вами из пальца. Я с самого начала не планировал выступать на чьей-то стороне в конкуренции препаратов. Но вы сами вынудили меня выйти на эту тропу войны. Теперь пожинайте плоды своих трудов.

— Мне… — растерялся Канамори. — Я подумаю над тем, что вы сказали. Сам свяжусь с вами.

Подумает он! У него нет выбора. Кондо на моей стороне. Акита и Фурухата тоже. Если в корпорации прознают о том, какую грязную игру он затеял только ради того, чтобы сделать меня своей пешкой, совет директоров сожрёт его с потрохами.

Канамори Ринтаро покинул квартиру, я запер дверь и с облегчением вздохнул. Ответа он ещё не дал, но я был уверен в своей победе. Теперь меня должны оставить в покое.

В любом случае я смог хорошенько потрепать ему нервы «харизмой». Сломал ублюдка. Но без помощи Лихачёвой пришлось бы туго.

Прежде чем лечь спать, я набрал номер Хикари.

— Ну как всё прошло? — сразу же затараторила она. — Я переволновалась и, кажется, сняла не так чётко, как надо. Бросок телефона было плохо видно и… У меня уже все сигареты кончились. Не знаю, как успокоиться!

Хикари закашлялась, подавившись собственными словами.

— Хикари, тише, — попросил её я. — Расслабься. Это уже не имеет значения. Ты отлично справилась. Теперь остаётся только ждать.

— Чего ждать, Тендо-кун? — воскликнула она. — Что мне теперь делать с этим видео?

— Сохрани его ненадолго, — ответил я. — Спасибо, мы с тобой — отличная команда.

— Ух, — выдохнула она. — Надеюсь, это ты не про диспансеризацию.

— Не только про неё, — рассмеялся я. — Спокойной ночи, Хикари-тян.

— До завтра, Тендо-кун!

Хоть ситуация ещё и не была полностью разрешена, уснул я с чувством победы. Канамори Ринтаро сломлен, по крайней мере, психологически. Пока этого достаточно, а что будет дальше — посмотрим.

Следующий рабочий день, как ни странно, начался с экстренного пациента. Мне не дали даже добраться до кабинета, работники регистратуры поймали меня в фойе и сообщили, что пациент уже ожидает меня в кабинете для неотложного приёма.

Я на ходу достал из сумки халат и переоделся. Когда я вошёл в кабинет, по моим ушам ударило громкое эхо от жёсткого кашля мужчины, что сидел на кушетки, уперевшись руками в стол.

— Кацураги-сан! — воскликнул фельдшер Нода Такео, увидев меня. — Хорошо, что вы подошли. Пациент не из «Ямамото-Фарм». Его нашли на улице неподалёку от больницы.

— Что случилось? — спросил я, попутно готовя фонендоскоп, чтобы прослушать лёгкие больного.

— Кровохарканье, нарастающая одышка, — коротко ответил Такео.

— Кровохарканье⁈ — воскликнул я.

Плохо дело. Вариантов целое множество. А мой «анализ» не работает после вчерашней перегрузки. Придётся действовать быстро и обследовать больного стандартными методами.

В первую очередь я хотел исключить тромбоэмболию лёгочной артерии. Это — самое опасное состояние с кровохарканьем из всех, что приходят мне на ум.

— Меня зовут Кацураги Тендо, — представился я пациенту. — Вы можете говорить?

— Д-да, Кацураги-сан, — тяжело дыша, произнёс пациент.

— Как давно у вас начался кашель? — спросил я.

— Очень давно… — просипел он. — Несколько лет назад…

Значит, это не тромбоэмболия. Скорее всего, хроническое заболевание лёгких.

— Кацураги-сан, я должен признаться, — с трудом произнёс пациент. — Я очень давно не обследовался. Сложные жизненные обстоятельства… Но пару лет назад у меня был контакт с туберкулёзом…

Как же не вовремя я довёл себя до истощения… Проклятье! Если у него открытая форма туберкулёза, то скорая допустила ошибку, привезя его в поликлинику.

Мы все можем быть в опасности!

Глава 8

Я быстро достал свой старый кнопочный телефон и начал набирать номер Окабэ Акиры — инфекциониста. То, что пациента привезли прямо в поликлинику, а не в инфекционный бокс — это очень большая проблема.

Я понимаю, что фельдшеры скорой решили, что у больного может быть тромбоэмболия лёгочной артерии — из-за этого и допустили такую оплошность.

Плюс ко всему ещё и сам пациент умолчал о контакте с туберкулёзом.

— Нода-сан, — обратился я к фельдшеру. — Уже поздно, но