Шрифт:
Закладка:
Петя засыпает, когда дочитываю ему вторую главу «Волшебника Изумрудного города», с телефона. Я очень люблю эту серию книг, в детстве зачитывалась и сейчас с таким упоением снова окунулась в этот мир. Петя изо всех сил со сном боролся, но не выдержал. Так сопит сладко, невозможно от него оторваться.
Но и самой немного отдохнуть надо, завтра снова в путь. Чем быстрее дела закончим, тем скорее к Саше вернусь. Я истосковалась по сыну. Эта поездка будто нереальная. Мы снова с Давидом, как будто в прошлое вернулись. Только сейчас у меня совершенно нет причин его ненавидеть. Были ли они раньше? Я уже не уверена! Он всегда говорил, что защищает меня, а я слушать не хотела. Смотрела на него, как на насильника! При том сама пришла к нему первой… Он ведь мужчина, вот и воспользовался. Можно ли его столько времени ненавидеть за это?
Та единственная ночь подарила мне сына.
Делать нечего, наверх поднимаюсь. Вся как на иголках. Пижамы нет с собой, так что решила лечь в платье, но неудобно очень, жарко в комнате. Под одеялом точно спарюсь…
Расчесываю волосы, когда входит Давид.
– Не спишь еще?
– Ложусь, – отвечаю коротко.
– Я подушку возьму?
– Не говори ерунды, Давид. Ты не должен спать на полу.
– Не хочу тебя смущать.
– Кровать достаточно большая. Поместимся.
Ныряю под одеяло.
– Выключишь свет?
– Да, сейчас.
Когда в комнате темнеет, начинаю ерзать, пытаясь снять платье.
– Что такое? – спрашивает Байратов.
– Ничего. Я устраиваюсь удобнее. Мешаю тебе?
– Нет, нисколько. Думал, может помощь нужна.
– Ничего не нужно, спасибо.
Давид пожимает плечами и начинает раздеваться.
– Что… что ты делаешь? – пищу испуганно, когда понимаю, что на нем остаются только трусы.
– Тут чертовски жарко, Есения. Я не собираюсь мучиться и потеть. Извини, я вообще привык спать голым.
Виснет пауза, у меня горло спазмом перехватывает.
– Черт, зря я это сказал. Не хотел тебя смущать.
– Я не ребенок, Давид. Ты меня не смутил…
– Уверена?
– Абсолютно. Давай уже спать.
Вот только как уснуть, когда все твои мысли сосредоточены на мужчине, который ложится рядом? Давид не накрывается. Его глаза закрыты, дыхание ровное, но я чувствую, что он не спит.
Дрожь пробегает по телу. Эта ночь, похоже, будет пыткой.
Как ее выдержать?
Ворочаюсь в постели, она удобная, мягкая, так почему я будто на коврике с иголками лежу? Все тело горит, ломит. Может, прогулка от машины под дождем не прошла бесследно?
Хотелось бы верить, что это простуда.
Только поверить не получается.
Глубоко вздыхаю, снова переворачиваюсь.
Прислушиваюсь к дыханию Давида. Кажется, заснул.
Меня же теперь мучает жажда, хотя вроде бы пила перед сном.
Тихонечко соскальзываю на пол, иду к столику возле окна, на котором стоит графин с водой.
Выпив полстакана, вытираю губы. Надеюсь, теперь получится уснуть. Несколько минут разглядываю темноту за окном, потом разворачиваюсь, чтобы вернуться к кровати…
Впечатываюсь в горячий обнаженный мужской торс, вскрикиваю.
– Тихо.
– Ты меня до смерти напугал!
– Прости. Я тоже захотел пить.
– Я думала ты заснул… Прости, я тебя, наверное, разбудила…
– Нет, я не могу спать, Есения.
– Почему? – мой голос дрожит.
– Это невозможно рядом с тобой.
Щеки пылают, пульс частит.
– И все же нам надо угомониться. Завтра много работы…
Обхожу Байратова, чтобы вернуться в постель, но он внезапно хватает меня за запястье. Резко тянет на себя. Снова оказываюсь буквально в его объятиях, вздрагиваю, глубоко вдыхаю, окунаясь в его запах. Свежесть и терпкость мужского тела, он пахнет настолько притягательно что меня чуть ли не парализует. Хочется вдыхать снова и снова. Эмоции захлестывают. Понимаю, что надо остановиться. Здесь точно не место, да и нельзя нам… Не так. Все слишком сложно.
Приоткрываю рот, чтобы сказать об этом. Давид и сам должен понимать. Мы работаем вместе, у нас слишком сложное прошлое. Нужно сначала разобраться с отцовством. А еще у меня так много страхов связанных с отношениями… Бесконечно много.
Больше всего на свете я боюсь, что для Давида это лишь сиюминутное желание. Это разобьет меня на мельчайшие осколки. Не смогу себя собрать.
Поднимаю голову, чтобы сказать ему об этом. Мы встречаемся взглядами и меня парализует. Во рту пересыхает.
Боже, в его глазах настоящий пожар. Они такие голодные, дикие.
Мое тело сразу превращается в желе, ноги слабеют.
– Мы должны остановиться, – бормочу слабеющим голосом.
– Знаю.
Только ни один из нас не сдвигается с места.
Когда встала попить, не стала утруждать себя, снова одеваться, и сейчас в футболке и трусиках чувствую себя ужасно неуютно. Байратов и вовсе практически голый – на нем только боксеры. Это слишком опасно – мелькает в голове.
Давид притягивает меня к себе ближе, зарывается пальцами в распущенные волосы. Перебирает пряди. Его горячее дыхание заставляет сердце колотиться в бешеном ритме.
Я должна это прекратить, но не могу. Это сильнее меня. Вместо сопротивления закрываю глаза, и сама подаюсь ему навстречу.
Я была уверена, что оставила позади прошлое, но сейчас понимаю, какой наивной была. Или я наивна сейчас?
Как можно довериться тому, кто использовал тебя долго, в своих интересах?
– Нам лучше остановиться, – вздыхает Давид, озвучивая мои мысли.
При этом ничуть не отстраняясь, держа меня так же крепко.
Он сам дает мне возможность все прекратить. Оставляет за мной выбор.
Но я уже не могу остановиться. Первой касаюсь губами его губ. Они горячие, сухие. Меня буквально простреливает удовольствием. Давид издает хриплое рычание и набрасывается на мой рот. С каким-то бешеным голодом. Меня охватывает пламенная лихорадка. Даже минимум одежды начинает раздражать, хочется сбросить футболку. Пугаюсь этого желания. Бесполезно прислушиваться к голосу разума, он звучит все тише. Мной овладевает буквально всепоглощающая жажда. Хочу ласку его сильных, умелых рук, хочу прикосновений.
Давид не просто нужен мне – необходим.
Он прерывает поцелуй, чтобы немного отдышаться. Заглядываю в его глаза и вижу в них бушующее пламя страсти. Это не любовь, да и глупо даже на секунду надеяться, что он может испытывать ко мне
