— «Конечно!» — заулыбался Пётр Петрович мудрому решению сына.

— «Только надо их купить днём в воскресенье. А я потом заеду к тебе и отвезу Гавриловым!».

— «А что ты так тратишься на них? Они тебе пока никто! Ну и что, что ты с Варей встречаешься, и вы вроде любите друг друга! Время пройдёт, и ты остынешь! Поверь мне! Это у тебя пока юношеская влюблённость!».

— «Нет, пап! Это уже не влюблённость!» — твёрдо ответил сын, загадочно улыбаясь.

И план Платона удался, отец не подвёл, хотя купить цветы было очень трудно. Заранее договорившись, он к вечеру в воскресенье доставил цветы Гавриловым, поздравив женскую часть семьи с наступающим международным женским днём, продублировав его на следующий день восьмого марта по телефону.

В этот же день в Южный Вьетнам прибыли первые воинские подразделения наземных сил США. В Дананге высадилось три с половиной тысячи морских пехотинцев США.

А вскоре в гости в Реутов к Кочетам приехал старший брат их матери Юрий Сергеевич Комаров. Платон сразу обратил внимание, что дядя Юра, как мартовский кот, с нескрываемым вожделением разглядывает свою старшую племянницу Настю.

Но теперь сформировавшуюся молоденькую девушку разглядывали многие из их дома и не только. Особенно этим донимали Настю старшие школьники, среди которых в их доме особенно выделялся Вовка Миронов, бывший на три года старше Насти. Он даже в отсутствие Насти чуть подвыпившим приходил к Кочетам домой и слёзно просил Алевтину Сергеевну:

— «Тётя Аля, извините меня! Но я так люблю вашу Настю, что уже сил моих нет! Как бы мне с нею сойтись? Подскажите мне и помогите! Я очень её люблю!».

— «Володя! Ты иди пока домой, а я с нею поговорю! Но учти, что она пьяных не терпит!» — с трудом выпроводила она назойливого жениха.

А Платон пока занимался дядей Юрой. На следующий день после обеда Платон проводил дядю до проходной и отдела кадров местного завода, называвшегося почтовым ящиком. Пока дядя вёл переговоры с кадровиком об устройстве на работу, Платон ожидал его в коридоре.

Подросток не успел устать от этого пустого время препровождения, как появился явно чем-то недовольный дядя.

— «Ну, как, дядь Юр, взяли?».

Платон помнил вечерний разговор того с матерью о своём трудоустройстве в Реутове, с последующим переездом в Подмосковье.

Платону нравилась такая идея. Ибо тогда можно было чаще общаться с дядей Юрой и его семьёй, особенно летом на даче. Платон вообще с детства любил большие и дружные семьи с большим количеством детей. И теперь он с надеждой ждал положительного решения этого вопроса.

— «Хе, взяли! Куда там!? Оказывается они меня должны проверять полгода!? А чего меня-то проверять? — гордо ударил он себя кулаком в грудь — Это меня-то?! — повторил он — Да и должность предложили не по моему уровню и знаниям. Пошли Платон домой».

И на следующий день Ю.С. Комаров отбыл к себе домой в Беляйково к … пчёлам — единственным кто понимал его мятежную душу, кто не донимал его своей занудностью, тем более не подводил и не предавал. А Варю отвезли в роддом, о чём Платону по телефону сообщил Надежда Васильевна.

А 18 марта весь советский народ радовался новому космическому запуску. На этот раз экипажем космического корабля «Восход-2» были Павел Иванович Беляев и Алексей Архипович Леонов, первым в истории человечества, совершившим выход в открытый космос.

На следующий день 19 марта экипаж благополучно приземлился.

А днём Платона от раздумий отвлёк звонок Надежды Васильевны с радостным сообщением, что Варя родила мальчика. Он был такой славный, что мать сразу без раздумий назвала его Славой, то есть Вячеславом.

Радости Платона не было предела. Его всего просто разрывало изнутри.

— Я отец! Я отец! Ур-ра! — чуть ли не прыгал и орал он от счастья!

Ведь всю свою детскую и подростковую жизнь, начиная с двухлетнего возраста, он прожил естественно, может, подсознательно играя роль защитника всего живого и беззащитного — младших, слабых и убогих — зверей и детей, женщин и стариков. Он словно громадная сказочная птица Рух или реальный альбатрос, простирал над ними свои длинные сильные крылья, под ними укрывая их от стихии, невзгод, боли и горести, делясь с ними своей силой и уверенностью. Причём, совершено не тратя её, а наоборот, всё больше и чаще становясь ещё сильнее и увереннее в себе, понимая и с радостью принимая свой священный крест и звание Защитника всего живого с большой буквы. И с этого момента он ещё сильнее ощутил себя в новом, неведомом ранее, качестве.

Глава 2

Новые игры (март — август 1965 года)

Чтобы как-то скрыть от всех свои мощно нахлынувшие эмоции, Платон вышел на улицу и пошёл, куда глаза глядят. А глядели они естественно и подсознательно на запад, на Москву. Потому и пошёл он в сторону стадиона «Старт».

Солнце уже клонилось к закату и на западе у горизонта создавало бледно-оранжевую полосу. Под ногами на асфальте тротуара кое-где ещё осталась наледь и тёмный, раскатанный многочисленными ногами лёд.

Платон шёл быстро и несколько раз поскользнулся, но удержался на ногах, про себя подумав:

— Надо же? Предательского снега на льду уже нет, а я не смотрю под ноги и часто поскальзываюсь!? Эдак моя эйфория может омрачиться болезненным падением!?

И он сбавил скорость, теперь смотря под ноги.

До стадиона дошёл быстро. А там, на площадке перед его входом, на чистом асфальте мальчишки гоняли мяч. Поскольку составы команд были не равны, то Платона сразу взяли играть за проигрывающую команду. Вскоре игровые связи были налажены, порядок в игре установлен, и Платон всё чаще стал брать инициативу в свои … ноги. Сильнейшими и резкими ударами, в том числе с разворота, он раз за разом забивал голы, не только сравняв счёт, но и выведя свою команду далеко вперёд. И лишь подкатившие сумерки, усталость партнёров и крупный счёт прекратили триумф юноши, напоминавшего вырвавшегося на свободу гладиатора.

Получив необыкновенное удовольствие от этой игры, вспотев и выпустив пар, Платон повернул домой.

— Однако хорошо я снял свой эмоциональный взрыв! Теперь всё у меня в норме и я чувствую себя на седьмом небе от счастья! — по пути домой радовался новоиспечённый папаша.

Вечером он шепнул новость маме на ухо, поздравив новоявленную бабушку с первым внуком.

— «Сын! Ты меня сделал бабушкой в сорок два года!?».

— «Так ты сама