«Виноват, ваше высочество, – то и дело раздавался ровный голос Тандаджи. – Мое упущение, ваше высочество».

Принц-консорт, после очередного «виноват» зарычавший уже натурально, хлопнул дверью и удалился, хмурясь и бросая тяжелые взгляды на любопытствующих.

В шесть утра тидусс собрал по итогам первых следственных действий совещание, которое больше напоминало экзекуцию. Когда за последним из присутствующих захлопнулась дверь, Тандаджи, красными от недосыпа глазами полюбовавшись занимающимся над парком рассветом, достал из стола стопку бумаги. На одном из листов он написал «Заявление об увольнении», а на втором «Отчет о следственных действиях». Поколебался и подвинул к себе «Заявление».

Но стоило ему вывести первые полные раскаяния и самоуничижения строки, как дверь открылась, и в кабинет вошел принц-консорт Мариан Байдек. Он сел в кресло и бросил взгляд на лист, над которым замерла рука полковника с зажатой в пальцах ручкой.

– Опять балуешься? – сказал его высочество сдержанно, ослабляя воротник.

Тандаджи промолчал, откинувшись на спинку кресла и едва заметно подняв брови. Байдек поморщился.

– Обиделся? – проворчал он. – Нежный какой. Прекращай. Я был неправ, Майло. Мои люди так же виноваты, как твои. Да и ведомство Игоря Ивановича подкачало. Его люди не отработали убежище заговорщиков в Блакории, твои упустили контакты персонала, а мои и вовсе пропустили взрывчатку в здание. Мог бы мне это вчера сказать, а не слушать с таким видом, будто я тебе отходную читаю.

– Если бы я тебе это сказал, ты бы меня съел, – невозмутимо отозвался начальник разведуправления. Но ручку отложил.

– Не смешно, – буркнул принц-консорт. Оценил общую тидуссову потрепанность. – Ты вообще спал сегодня?

– Нет, – Тандаджи выдвинул ящик и достал мешочек, явно пахнущий дурман-травой. Байдек принюхался и едва заметно покачал головой, наблюдая, как собеседник споро крутит из куска разорванного заявления об увольнении пухлую самокрутку и поджигает ее. Полковник затянулся пару раз, выпустил дым – и лицо его расслабилось.

– Не замечал за тобой склонности к театральным эффектам, – проговорил принц-консорт.

– Возможно, я слишком много общался с Кембритчем, – согласился Тандаджи, благодушно улыбаясь, и только взгляд его потяжелел.

Они помолчали. Известие о смерти Дармоншира пришло вчера в разгар расследования, и ни Тандаджи, ни Байдеку не было легко принять его. И сейчас вместе с запахом дурман-травы по кабинету потекло сожаление. Заявление тлело, начальник разведуправления попыхивал самокруткой.

– Что там с задержанным? – нарушил тишину Мариан.

– Темный, который оказался нашим старым знакомым, – сообщил Тандаджи, опять сверкая белоснежными зубами. Байдек мрачно взглянул на него, и улыбка полковника стала еще шире.

– Как узнали?

– Съездили к Дорофее, показали его фотографию герцогине Симоновой, как видевшей часть заговорщиков, – объяснил тидусс. – Она и опознала. Именно он ее вербовал тогда, когда должна была выманить к ним ректора Свидерского и ее высочество Марину. Он же провел принцессу к заговорщикам, когда она… поддалась эмоциям и сбежала.

– Он попался, значит, – с удовлетворением проговорил Байдек, чуть поморщившись при напоминании о Маринином безрассудстве. – Молчит?

– Заговорит, – пообещал Тандаджи весело. – Если понадобится, я его сам «Смыком» разговорю.

Он одно за другим потер запястья, переломанные после личного знакомства агента Тандаджи с аппаратом «Смык-181» в доме Смитсена и снова затянулся. Байдек несколько раз при допросах преступников сталкивался с этим прибором, вызывающим у человека чудовищный страх, поэтому понимающе качнул головой.

– Менталисты с задержанным работали?

– Он темный, – напомнил тидусс, и принц-консорт досадливо постучал пальцами по столу. – Менталистов и магов к нему подпускать не стану, не дай боги, выпьет, но снаружи у камеры дежурят сильнейшие боевые маги Управления под щитами и несколько служителей Триединого. Его Священство согласился прислать нам помощь, чтобы блокировать возможный темный срыв. Но, памятуя о том, что случилось семь лет назад, – безопаснее ликвидировать, – закончил полковник все с той же благодушной улыбкой.

– Согласен, но если мы его не заставим говорить, за ним придут другие, – возразил принц-консорт тяжело. – И рано или поздно они добьются цели. Потому что идеальной защиты не существует. Тем более, когда на стороне заговорщиков маг такой силы, как Черныш. Но я, собственно, не только извиниться зашел. Стрелковский здесь?

– Где же ему еще быть? – Тандаджи докурил и теперь встал, чтобы открыть окно.

– Тогда зови его в операторскую, сейчас посмотрим видео, – Байдек достал из кармана длинный кристаллический накопитель. – Мои ребята наконец-то смогли восстановить записи. Думали, уже не выйдет, так сбоили кристаллы после взрыва, но нет, даже звук есть. В этот накопитель свели информацию со всех камер, которые не сгорели.

Тандаджи уже с привычным каменным лицом повернулся от окна и подошел к телефону.

– Игорь, – сказал он в трубку, – запись взрыва есть. Иди в операторскую.

В операторской, или информационном центре Управления работали с фото-, аудио- и видео- материалами, поступающими от агентов и других источников как внутри страны, так и из-за границы. Часто из-за экстремальных условий записи эти материалы были такого качества, что без обработки и восстановления сотрудниками информационного центра не читались. В службе охраны, возглавляемой Байдеком, была своя операторская – и так как лазарет относился к дворцовому комплексу, то ключи от камер слежения, шифры записывающих кристаллов и мониторы, на которых охране транслировалось происходящее, тоже находились в ведомстве принца-консорта. Поэтому и расшифровкой занимались специалисты охраны, а не управления.

Хотя Тандаджи и планировал накануне запросить у гвардейского корпуса передачу кристаллов-накопителей своим операторам, лезть под горячую руку Мариана, который только что чуть не потерял вернувшуюся жену, он не стал, отложив вопрос на утро. И это оказалось верным решением – его высочество сам принес записи.

Байдек и Тандаджи прошли в большой информационный центр, напоминающий белый аквариум с множеством стекол-экранов по периметру, у которых, разделенные звукопоглощающими перегородками, сидели операторы, просматривая видео – большинство из них были в наушниках. Там уже ждал Стрелковский. Один из операторов вставил переданный принцем-консортом длинный кристалл в небольшую коробочку-считыватель на буквенной панели – магтехнологии во всей красе, – набрал несколько символов, и на экране высветился белый коридор лазарета за несколько минут до взрыва.

Мимо пустующих палат шла молоденькая санитарка – простовато улыбаясь встречным, перебрасываясь короткими фразами с коллегами. В зеленом халате, шапочке, с вышитым именем на груди, с тележкой, на которой стопкой были сложены полотенца, бруски мыла, флакончики с шампунем и с десяток свечей в прозрачных стаканах. Вот ее показали со спины: впереди, в конце коридора, у дверей в палату королевы стояла охрана, а санитарка подходила к посту старшей сестры, расположенному посередине.