Было совсем темно, и ночь уже вовсю хозяйничала на гномьем хуторе. Орчанка беспокойно дремала на своей постели, хотя глаза ее были полуоткрыты. Последние ночи она не спала, в привычном понимании этого слова, ее лишь окутывало какое-то странное состояние забытья. Она смотрела в сторону окна, в его верхний угол была видна часть полной луны. Ее желтый свет манил, не давая оторваться от ночного солнца, и она смотрела, не замечая ничего вокруг.

В это время за стенами маленького домика творилось что-то ужасное, но от ночного неба ее не отвлекли, ни отблеск разгоравшегося за окнами пожара, ни чьи-то душераздирающие крики, ни звон метала. По стенам заметались всполохи отраженного в оконном стекле пламени, но Бёрк только поморщилась, не желая отрываться от любования ночным светилом.

Входная дверь с грохотом распахнулась, и из коридора громко, но как-то сипло, её позвал Сфен.

— Бёрк! Бёрк!

Она неохотно, с трудом вышла из сонного ступора. Бёрк встала с кровати и медленно пошла к дверям, своей старой рубашкой, с вышитыми по краю ворота дубовыми листьями и бледной кожей, напоминая привидение. Она вяло удивилась, что Сфен не заходит в комнату, а зовет её к порогу. В доме было темно, но можно было разглядеть очертания предметов в свете луны. Коридор был как черная дыра, о нахождении там орка, можно было только догадаться. Темнота зашевелилась, очертания его тела проступили в дверях, он медленно начал сваливаться на колени. Из её ушей как будто кто-то втащил затычки и до слуха, наконец, донеслись крики о помощи и шум боя. Девушка застыла, все происходящее показалось нереальным, ночным кошмаром. Даже в таком скудном освещении было видно, что отец весь в крови.

— Гоблины! Гоблины оттуда… — Тяжело глотнув, заговорил орк. — Куда ушел твой волк. Он не вернется… Бёрк! — Его слова перемешивались с бульканьем и хрипами, как будто он захлебывался. — Беги… За реку… На другой берег, Бёрк там твои…!

Орчанка начала приходить в себя и потянула к Сфену руки, желая помочь, в это мгновение из темноты вынырнул меч и отсек орку голову. Она упала и подпрыгивая как мяч, покатилась под стол. Бёрк оглушительно закричала. Позади оседавшего тела мелькнула тень, Бёрк увидела убившего Сфена гоблина, его осветили, взметнувшиеся на улице языки пламени от факелов. У него были красные глаза и длинные уши, которые он как собака прижимал к голове, стараясь защитить слух от ее громкого крика. Высокий, ростом почти с орка, в руке он держал копье. С легкостью, как будто оружие нечего не весит, он метнул его в Бёрк. Острие пробило ей правое плечо, и как тряпичную куклу, откинуло за печь. Это было последнее, что нападавший, видел в своей жизни.

Из-за печи, с такой скоростью, что мозг гоблина не успел это осознать, выскочила белая волчица, размером с пони и разорвала ему горло. Она кинулась дальше через коридор на улицу. Прыгнула к, ближе всех стоящему уродцу и одним махом оторвала ему голову, также поступила с третьим и четвертым. Гоблины, увидев ее, завизжали как свиньи. Раздались крики:

— Оборотень! Оборотень!

Ушастые в панике заметались между домов, а в волчицу тут же посыпался град арбалетных стрел. Но она даже не чувствовала когда в шкуру впивалось железо, в ярости продолжила один за другим уничтожать своих врагов.

— Серебро. Несите серебро! — Орали мерзкие твари.

Волчица грызла обидчиков, ее кололи и рубили мечами, драка напоминала сцепившуюся собачью свору. Раны на шкуре волка моментально затягивались и на их месте оставались только пятна пролитой крови. Подбежал здоровенный гоблин, замахиваясь серебряной, густо украшенной камнями и гравировкой, секирой. Оружие было явно эльфийской работы. Точно и быстро опустив острый как лезвие клинок, он глубоко, рассек ей заднюю лапу, вдоль кости. Волчица громко заскулила и тут же отскочила в сторону, уходя от второго удара. Она перекатилась через спину, заметалась, пытаясь избавиться от боли и припадая на раненую лапу. К ней бежали еще несколько гоблинов, в руках которых блестело серебряное оружие. Поняв, что силы стали неравными оборотница, уходя от погони, рванулась между горящими домами.

Вокруг, на всем хуторе, царил хаос. Многие дома были объяты огнем, на земле, по всем улицам, валялись убитые гномы, но кое-где еще отважно сражались обреченные жители. На бегу, волчица перепрыгнула через чье-то изуродованное тело и узнала платье Поли. Возле горевшей харчевни она увидела Татимира, он отмахивался от нападавших на него гоблинов, огромным мечем. На груди и руках гнома было множество ран, его рубашка была порезана и вся в крови. Волчица подбежала к сражавшимся и, помогая харчевнику, убила крайнего гоблина. Одного взгляда хватило Татимиру, чтобы узнать кто перед ним.

— К реке, Бёрк. Беги к реке. — Он прокричал ей эти слова, тяжело дыша, защищаясь, гном запыхался и устал. Его силы были на исходе. — Спасайся! Тут уже не помочь. Живи!

Он взмахнул, мечем, показывая направление. Волчица послушно побежала туда, куда указал Татим, она сильно хромала и подволакивала заднюю ногу. Кровь ручейком стекала по белой шерсти, оставляя на земле горячие капли. На пути где все обычно ходили к реке, была огромная толпа гоблинов и она свернула за мельницу. Мельничное колесо промыло под собой глубокий омут, в него, с крутого берега, она и прыгнула. Гоблины, погнавшиеся за раненой добычей, остановились над обрывом и всматривались в темную воду, держа наготове копья. На поверхность воды всплыли сначала стрелы, которые ранили волка и мгновением позже, между ними, вынырнула голова девушки. Глубоко вдохнув, она снова нырнула, испугавшись, что в нее начнут стрелять. Огромный гоблин, в доспехе из кожи и серебра, видимо один из вожаков, поднял руку, останавливая целящихся в нее воинов.

— Мы зря потеряем оружие, она оборотень их убивает лишь серебро. Оборотница сильно ранена, к утру сама сдохнет.

Преследовать по берегу, ее тоже не стали, у них было занятие поважней. Гоблины решили продолжить грабить деревню, пока та не вся еще сгорела. Вожаку рассказали, откуда появилась волчица. Перед тем как поджечь её дом, остроухий его обыскал и нашел кинжал, завернутый в тряпку. Он пах волком и запах он узнал. Сильный вожак разбил его отряд, несколько дней назад. Гоблин и еще несколько его солдат, успели скрыться и присоединились к другим горным. Обогнув опасную территорию, они вместе продолжили свое наступление. Красивый кинжал он решил оставить себе, на память о свершившейся мести. Гоблин был уверен, что молодая оборотница погибла.