Шрифт:
Закладка:
– Это всего лишь моя первая попытка, так что…
Я пожимаю плечами, и мы начинаем спускаться по холму.
– Какие еще планы на сегодня? – спрашивает он.
– Даже не знаю. В галерее не повезло, а замок закрыт…
– С моря открывается очень красивый вид на замок. Хотите, отвезу вас на лодке? – предлагает он.
Я замираю. Такого я не ожидала. Что же делать? Между нами бесспорно вспыхнула искра, но отголоски предупреждения Кристины о том, что с ним непросто и опасно, отрезвляют меня, спуская на землю. Я колеблюсь, а потом отбрасываю сомнения. Таша всегда наставляет, чтобы я ничего не боялась. Это безобидная поездка, знакомство с местными достопримечательностями, где не подстерегает никакая опасность – разве что сама свалишься за борт или тебя заставят идти с завязанными глазами по доске.
– А можно? Разве вы сегодня уже не выходили в море?
Я просто лучусь от счастья, что буду плавать в море, и у меня сразу поднимается настроение после неудачи с маминой картиной. Обзвонить другие галереи можно и позже. Список есть.
– Да, но работа начинается очень рано, на сегодня я закончил. Погода сегодня прекрасная, так почему бы не развлечься?
Выхода нет – отказаться невозможно. В душе радость перемешивается с тревогой.
– Тогда обед за мной! – настаиваю я, предвкушая набор закусок с рынка. – Купим продукты на площади. Надо же мне как-то отблагодарить вас за поездку.
– Вы уже совсем как греки, думаете о еде, куда бы ни отправились.
Я смеюсь, вспоминая вчерашнюю вечеринку в саду. Почти во всех разговорах звучало: «Вы наелись?» и приглашение попробовать любое блюдо. Если обедать, как у Кристины на празднике, за неделю запросто поправишься килограммов на шесть.
– Я всегда думаю о еде, – отвечаю я, – и когда работаю, и когда развлекаюсь. Я люблю поесть!
Мы возвращаемся на рынок. Идем легким шагом в удобном ритме, а вокруг площади и по переулкам со свистом проносятся автомобили и велосипеды.
– Но вы такая миниатюрная, и не скажешь, что любите поесть. Моя бабушка сразу же взялась бы вас откармливать!
Похвала мне льстит, и я краснею. Румянец меня выдает, как бы я ни скрывала чувства.
– Ваша бабушка хорошо готовит? – спрашиваю я, чувствуя, как горят щеки.
– Лучше всех. Готовит целыми днями и сводит отца с ума. Зато он всегда сыт, так что это неплохо.
– Еда здесь замечательная. У овощей настоящий вкус, естественный, не как у нас дома. А лучше апельсинового пирога Кристины я ничего в жизни не ела.
– А бабушка заявила бы, что ее portokalopita лучшая в Метони, но у Кристины она тоже хороша. Каждая вечеринка здесь похожа на битву еды.
Мы добираемся до главной площади и не знаем, с чего начать. Прилавки и киоски предлагают широкий выбор аппетитных продуктов.
– Тео, что посоветуете?
Ветерок разносит запах орегано и специй. От огромных кастрюль с горячими блюдами поднимается пар, закуски разложены по тарелкам, в банках блестят оливки всех форм и размеров.
– Хотите удивлю?
От блеска его глаз шум на площади тает, будто кроме нас там никого нет. Хорошая проверка, насколько я держу себя в руках. Наверное, я мазохистка, если собираюсь остаться с ним в лодке наедине. Не могу удержаться от улыбки, отвечая на вопрос.
– Обожаю сюрпризы. Только плачу́ я.
Я даю ему денег, от которых он отмахивается, но я вкладываю купюры в его ладонь, вздрогнув от прикосновения. Пока он болтает с торговцами, пользуюсь возможностью лишний раз на него полюбоваться. Его чары поразительны. Я наблюдаю, как он покоряет женщин вокруг – они неосознанно прихорашиваются, поправляя прическу, и хлопают ресницами.
Неудивительно, что Селена мечет молнии во всех, кто болтает с ее парнем. Чувство вины вырывает меня из мира грез.
– Софи?
Я понимаю, что размечталась, и мечусь между безрассудством и угрызениями совести.
– Вы словно улетели отсюда мыслями далеко-далеко.
– Извините, просто задумалась… для морской прогулки я неподходяще одета.
Знаю, что светло-коричневые замшевые балетки не выдержат соленую воду, а я их очень люблю.
– Можно зайти домой переодеться, но мне кажется, что и так хорошо.
Ветерок треплет прядь моих волос. Тео подходит ко мне и убирает со лба кудри, и я замираю, пытаясь проглотить застрявший в горле ком. Напряжение в воздухе растет, словно утренний туман, который не рассеивается, закрывая мне солнце.
– Пойдем, – говорит Тео, внезапно хватая меня за руку.
Он утаскивает меня с площади, сумка с запретным обедом болтается в другой руке. Его большая ладонь, теплая и мягкая, покрывает мою. Как будто так и должно быть: я под надежной защитой, но на самом деле все наоборот. Возражать – нет сил, я покорно иду за ним, околдованная и природой, и его чарами. Я же вроде не сошла с ума, чтобы ввязываться в случайный любовный треугольник. Кроме того, после Роберта из чувства самосохранения я выстроила в душе слишком много стен. Никто еще и близко не подходил к барьерам, не говоря о том, чтобы их сломать. И Тео тоже не подойдет.
Мы сворачиваем с проезжей части в сторону главной гавани. Вдали от укрытой от солнца площади качаются моторные лодки, их крылья скрипят о причалы, навесы вздымаются, а волны разбиваются с равномерным ритмичным плеском. За мысом виднеются Метони, скалы и у самого моря разрушенная башня, охраняющая полуостров.
– Тео, стой!
Я резко останавливаюсь, высвобождая руку.
– Не знаю, что происходит, но я здесь не для интрижки за спиной твоей подруги. Мне нужно обрести покой и, самое главное, найти картину. Скандалы и ложь мне ни к чему.
– Погоди, Софи, Софи, endáxi.
Он встает передо мной и кладет руки мне на плечи, чтобы успокоить.
– Какие скандалы и интрижки? Какая ложь, какая подружка?
– Селена, – начинаю я, чувствуя тепло его кожи и пытаясь не обращать внимания на то, как нас тянет друг к другу. – Я не хочу быть той девушкой. Другой женщиной. Это не я.
– Что значит «не я»? – хмуро повторяет он.
– Нет, не ты! Я! Я имею в виду, что это не я, а не ты… Я не это хотела сказать… Ой, что-то я совсем запуталась.
Я делаю вдох, расстроенная тем, что не могу даже толком объяснить.
– Послушай, я не хочу ходить за спиной Селены с ее парнем. С тобой!
– О чем ты говоришь? Она не моя девушка, у меня никого нет. С чего ты взяла?
Смутившись, я медленно начинаю осознавать, что,
