Шрифт:
Закладка:
Сколько секунд это заняло? Над сжавшимся и побелевшим от ужаса Делимхановым стоял, тяжело дыша, Джеймс, обе руки его в крови, рукава замшевой куртки испачканы почти до локтей с кожаными заплатками.
– Заплати! – незнакомый голос оборотня прозвучал низко и страшно, в нём слышался утробный рык зверя.
Всхлипывая и трясясь жертва выпала из кресла и поползла к шкафу в углу. Там был спрятан сейф, из которого Карим достал большой чёрный кейс и отдал его дрожащими руками Маккинли. Тот опрометчиво повернулся к хныкающему спиной и положил кейс на стол.
«Я ведь держу в сейфе запасной ствол на случай обороны своего тайника!», – только успел подумать коп, когда Делимханов выстрелил в Джеймса. Промахнулся несколько раз, руки дрожали. Оборотень взревел. Не обращая внимания на пули, попавшие в грудь, он кинулся к своей жертве, спускающей курок в панике. Схватил Карима за голову и одним резким движением, будто сворачивая шею курице, разорвал хрястнувшие позвонки и связки. Кровь из растерзанных артерий ударила фонтаном и мгновенно залила серебристый костюм. Оторванная голова откатилась трупу под ноги, подёргивающиеся и скребущие ковролин.
Тед замер, забыв дышать от потрясения. Маккинли обернулся к нему, и Рэдмаунт прирос к месту в тихой панике. Это были глаза животного, чёрные, с налитыми кровью белками. Джеймс зажмурился и несколько раз дёрнул головой, как зверь, отмахивающийся от слепней, будто стряхивая с себя помрачение. Попробовал утереть лицо рукавом, но только размазал кровь Делимханова по щекам.
Хрипло вздохнул раненый старик, лежащий на полу около дивана. Маккинли открыл уже человеческие голубые глаза. Он шагнул к раненому, перевернул на спину, толкнув ногой:
– Здравствуй, Назир! Помнишь меня? – склонился над ним Джеймс.
– Нет! Это не ты! Не можешь быть ты! – у бледного старика затряслись губы.
– Ты застрелил меня в Шали в девяносто четвёртом, старый уголовник! Я вернулся за твоей душой и за деньгами твоего племянника.
Он подобрал оружие, из которого стрелял Назир, и прикончил его короткой очередью. Стало так тихо.
– Мне плохо, – признался Тед.
– Держись за воздух, дыши ровнее, – бросил ему напарник.
Маккинли прошёл в маленький санузел и хорошенько умылся. Волосы и борода влажные и чистые. Его футболка порвана пулями и вся в крови. Он открыл кейс, и осмотрел плотно утрамбованные пачки наличных. Достал смартфон.
– «Мы счастливы!» – сказал он и отключил вызов.
Порылся в гардеробе в углу, выбрал себе чёрную кофту, она немного замаскировала его ранение. Затем прошёл к холодильнику, достал оттуда три бутылки крепкого спиртного. Две разбил об стены, из третьей жадно отхлебнул, потом облил свою окровавленную куртку, достал зажигалку и подпалил одежду. Прикурил от неё сигарету, и отбросил к трупу в лужу спирта. Огонь занялся мгновенно.
– Уходим! – кивнул он Теду и бросил ему увесистый чемодан.
Они вернулись к воротам другим путём, было слышно, как где-то сработала сигнализация, забегали беспокойные люди.
Сознание Теда будто бы зависло в коме отдельно от тела, он двигался, не отдавая себе отчёта и не оценивая. На машине они с грохочущим скрежетом протаранили ворота, было слышно, как металл поцарапал кузов, и выехали на шоссе. Кажется, им стреляли вслед короткими трескучими очередями…
– Куда мы теперь едем? – Рэдмаунта ещё трясло. Они аккуратно перестраивались на оживлённой подмосковной трассе.
– За город, там есть небольшой домик. Отдохнём, на даче перекантуемся, – неловко прикурил Маккинли.
Раны мучали его, на лбу выступил пот, одежда на груди промокла от крови.
Через час они миновали развязку, потом проехали по новому широкому мосту через живописное водохранилище. На пикники выбралось много народу, вечер только начинался.
Свернули они в небольшой посёлок за поднятым шлагбаумом. Разномастные домики, кирпичные и деревянные, отштукатуренные и облицованные сайдингом, стояли ровными рядами на размеченных участках. Улица – утрамбованная обихоженная дорога из гравия и заросшие кустами канавы на обочине. Машину остановили в тупике, уткнувшись покорёженным бампером в пышные лопухи. Дом был последним у самого леса. За серым забором из металлических листов во дворе виднелся ещё один автомобиль.
– Кажется, мы приехали домой вовремя, Тедди, ну или сильно подставились. Сейчас узнаем, пошли, – кивнул Джеймс, тяжело дыша.
Прямой профиль деревянного бруса снаружи был выкрашен в белый цвет, а часть фасада, крыльцо и стена открытой веранды, коньки крыши – тёмно-серой краской. Строгий монохромный двухэтажный дом, утонувший в запущенной зелени. Они прошли по неровной дорожке, и уже на ступенях столкнулись с Патриком. «Сейчас время О’Лири!», так Реми сказал Колычеву, вспомнилось детективу.
– Вы что тут делаете? – замер он, потом нахмурился и присмотрелся к Маккинли. – Ты ранен?
– Попали под замес, подняли деньжат, – пожал плечами тот, через силу переводя дыхание. – В дом пустишь?
– Ладно, только веди себя тихо, с тремя пулевыми ты до города точно не доедешь, – кивнул красно-рыжими прядями элементаль и поправил очки. – Но учти, Елена приедет завтра, и если застанет тебя тут, будет в ярости! Привет, Тед! Как сам?
– Да как!? В непреходящем состоянии шока и паники последние несколько часов!
– Для того, кто работает в паре с оборотнем, это нормально! Проходите! – махнул рукой Патрик. – Тед, поднимайся наверх, располагайся там как-нибудь. Я пока немного помогу нашему дикому другу.
Из коридора две небольшие комнаты направо и налево, прямо – санузел с душем и кухня, объединённая со столовой. Мебели и посуды мало, на полу несколько заклеенных коробок, дачный сезон только стартовал, и дом постепенно возвращался к жизни. Почти выветрился лимонный запах моющих средств, которыми только сегодня освежили полы и окна.
Коп выбрал одну из двух просторных спален на втором этаже. Стены внутри дома – брус, покрытый светлой золотистой морилкой, их тёплый живой оттенок придавал уют комнатам. Мебель деревянная массивная, окрашена в белый цвет. Большаякровать под тёмно-серым покрывалом. Над пустым комодом квадратное зеркало в белой гладкой раме, маленький стол у окна и два стула. Он принёс из машины свою сумку, и достал чистую рубашку, чтоб хоть немного привести себя в порядок.
Когда
