- Пожалуй, я закажу себе то же самое, -словно хвалит мой выбор Криницкий. Отдает указание по телефону и показывает на диванчик, оббитый полосатым шелком. – Прошу, дорогая Вероника, усмехается он криво. – Поговорим?

Время серьезных разговоров. Даже страшно становится.

- Слушаю вас, - робко сажусь на краешек.

- Ребенок мой? – без всякого перехода или вступления кивает Степан мне на живот. Восемь недель беременности еще совсем незаметны, но Белов уже в курсе. Откуда? Кто разболтал?

- Да, - подтверждаю совершенно спокойно.

- Как намерена поступить? – интересуется спокойно. Слишком спокойно. И мне почему-то кажется, что там внутри бушует пожар. Но Степан не подает виду. Умеет держать покер-фейс.

«Он против ребенка!» - Нутро сжимается от бесконечной досады и я сама не понимаю, как перехожу на «ты».

- Если ты намекаешь на аборт, то его не будет, - вскидываюсь моментально. – Этот ребенок только мой. Я у тебя ничего не прошу.

- Да ну? – Усмехается он криво. По лицу пробегает хмурая тень.

«Не хочешь и не надо. Сама справлюсь» - решаю, разозлившись.

- Сделаем тест. И если он подтвердит мое отцовство, поженимся, - заявляет этот наглец.

- Нет, я не хочу за тебя замуж, - упрямо мотаю головой.

- Почему это? – смотрит Степан насмешливо. Пронизывает взглядом, от которого по телу бегут мурашки.

- Я не верю мужчинам. Разучилась.

- И даже мне? – уточняет надменно.

- Тебе тем более.

- Да ладно! – криво усмехается он. – Мой сын или дочь должны носить мою фамилию и жить со мной. Это не обсуждается, Ира.

- А по каким документам ты собираешься оформить брак? - выпаливаю яростно. - Как Белов или как Криницкий? И сколько у тебя паспортов? На каждом жена числится? – припечатываю грозным взглядом.

- Я не женат, Ира. Я же тебе говорил! – рычит он раздраженно. – Сейчас по УДО меня выпустят и поженимся, - замечает совершенно серьезно. – Если, конечно, раньше не закроют.

- А вам нравится бегать от правосудия? – снова перехожу на официальный тон. Давлю взглядом на правах личной фемиды. – Если вы хотите участвовать в воспитании ребенка, то вам следует закрыть этот вопрос раз и навсегда.

- Каким образом? – смотрит он на меня не мигая.

- Отбыть наказание до конца. Сколько вам осталось? Месяц? Два? Из-за этого стоит ли рисковать? Вас же ищут и обязательно найдут.

- А ты?- вскидывается он.

- А что я? Буду тут жить, - заявляю, имея в виду Петербург. – Вы вернетесь и тогда мы придем какому-нибудь общему знаменателю. Ребенку не обязательно знать о вашем прошлом, Степан Александрович, но у органов не должно быть к вам претензий.

- Ты еще скажи, что я налоги должен платить честно.

- Давно пора, - фыркаю я. – Впрочем, у вас будет время об этом подумать.

- Угораздило ж меня, - вздыхает Криницкий и задумчиво трет затылок. – Ладно, Ира, - лениво поднимается на стук в дверь. – Давай ужинать. Я тебя услышал.

Пропускает в гостиную официанта. Тот улыбается ему по-свойски. А я отхожу обратно к окну. Смотрю на огни города и неожиданно понимаю, что Степану я не нужна. Только ребенок.

Мы едим в полном молчании. Кажется, стук столовых приборов отдается набатом в моей голове..

- Только знаешь, что, - смотрит на меня внимательно Криницкий. – Ты наверняка потребуешь каких-то дополнительных гарантий. А я тебе их дать не смогу.

- Гарантий чего? – поднимаю непонимающий взгляд.

- Ну что именно я отбываю срок в колонии, - цедит он недовольно. Раздумывает, как бы мне отказать. Хитрый тип.

- А я к вам приеду, - роняю с вызовом. И сразу прикусываю язык. Это я сейчас сказала? Точно я?

Глава 21

- Тогда, Ирочка, - по окончании ужина помогаю девчонке выйти из-за стола. – Пойдем на свежий воздух. Тут такой вид открывается.

Ухватив за тонкие пальцы, веду на террасу. Накидываю на худенькие плечи свою куртку. Целую девчонку куда-то в шею. И меня вставляет. Худенькая, беззащитная девочка. Такую хочется лелеять… оберегать.

« Где там только ребенок умещается?» - мажу взглядом по изящной фигурке и плоскому животу.

Холодный ветер теребит длинные локоны. Прижимаю девчонку к себе, не давая ей замерзнуть.

- Рад, что тебе тут понравится, - наклонившись, осторожно целую в шею. Утыкаюсь носом в каштановые волосы на затылке и мне реально сносит крышу. Никаких ухищрений со стороны Иры Зориной. Ни флирта, ни жеманства. Простая и такая естественная.

– Хороший номер. Наверное, туристы сюда в очередь стоят, - отодвигаясь, светски соглашается она. Но главного пока не уловила. Ну и хорошо. А то начнет ногами топать. А мне сейчас другого хочется. Зря что ли я ехал к ней? Рисковал…

- Ирочка, - шепчу еле слышно. – Ты замерзла? Пойдем в спальню, погрею тебя?

- Зачем? Мы так не договаривались, Степан Александрович, – поднимает на меня встревоженные строгие глазищи и, отступив, быстро возвращается в комнату. В два шага оказываюсь рядом. Напортачил. Слишком грубо зашел.

- Ты о чем? – делаю вид, что не понимаю. Конечно, я бы от аванса не отказался. Маленького такого авансика. Прямо тут, на диване. Но Ира девушка строгая. Не ломается, а совершенно спокойно дает отпор. Я сейчас как на минном поле. Главное, не накосячить, а то можно все потерять.

– Раз ты решила поселиться здесь в ожидании моего возвращения, я просто обязан показать тебе все апартаменты. Если что-то не подойдет, персонал быстро заменит…

- Степан, я не… - растерянно мямлит девчонка, но сразу берет себя в руки. – Какая разница, где я буду жить в Питере?

- Большая, - огрызаюсь, снова притягивая девчонку к себе. – Пока ты носишь моего ребенка, будь добра подчиняться требованиям безопасности - шепчу ей на ушко. – Моя машина полностью в твоем распоряжении. Апартаменты. Отель и так круглосуточно находится под охраной. Но я планирую ее увеличить. Мне нужно в каждый момент времени знать, что вы с малышом в безопасности. Иначе, я не смогу выполнить твои требования, Ира, - убеждаю, хотя сам еще не принял окончательного решения.

Да ну на фиг! Так дела не делаются!

- Почему не сможете? – вздергивает подбородок маленькая гордая птичка.

Птичка-проводничка, твою мать. До сих