Вариант с рестораном мы отмели, потому что это уже надоело. На аттракционы — не в тему. Решили съездить на природу. Со времени нашего поединка в Карагайском бору, мы в лес на шашлыки больше не ездили. Стояло жаркое лето, и мы решили идти не в лес, а съездить на озеро. В области у нас с озёрами всё в порядке. В том смысле, что они есть. А вот в том смысле, что на них можно попасть — уже сложнее.

Катин выбор пал на базу отдыха, которая функционировала на берегу озера Тургояк и не превратилась в коттеджный поселок. Новый собственник активно развивал там свой туристический бизнес. Тургояк был и сам по себе туристической достопримечательностью. Озеро было чистейшее, и на его дне нашли дольмены.

Мы не были археологами, нам эти культовые останки древних времен были не интересны, нас интересовала лишь самая чистая вода на Урале. Жаль, что Тургояк — озеро холодное, даже по сравнению с другими в нашей области. В редкий сезон вода в наших озерах прогревалась, а уж в там — тем более. Поэтому нам бы только ласты помочить, на большее мы не рассчитывали. Мы забронировали там домик на пятницу, в которую у нас был и ещё один повод для празднования. В этот день был День Рождения Кати, ей исполнялся двадцать один год.

Хоть празднование мы запланировали на пятницу, но и в этот вечер тоже надо было его как-то отметить. Я совершенно не любитель таких мероприятий. Мне удалось отделаться только бокалом шампанского в домашней обстановке, а вот девушки решили продолжить и сходить в танцевальный клуб. На этом настаивала жена, начавшая вдруг ревновать и срочно решившая найти парня для Лики.

Моё участие на таком мероприятии, Катя, к моему облегчению, отвергла. С двумя свободными девушками знакомиться будут активнее, чем с ними же, но в компании со мной. Так что они упорхнули блистать в одиночестве. Лика была не в курсе, насчет Катиных планов на её счет, но была рада и просто потанцевать.

* * *

Среда (10.07)

— Вань, по-моему, Лика на тебя глаз положила, — сказала мне Катя после завтрака, придя ко мне в Кабинет и пристально посмотрев мне в глаза. — Она нисколечки парнями на дискотеке не интересовалась, вела себя как монашка.

Я-то здесь причём? Ничего для такого развития отношений я не делал. Заверив в этом жену, чтобы закрепить результат, я повалил её на стол и полез ей под юбку. Катю моё заверение и последующее действо успокоило, а вот меня — нет. Как мне дальше вести себя с Ликой? Хотя рано пить боржоми, может Кате просто показалось.

Оставив удовлетворённую жену на столе, я глотнул минералки и оправился в офис, чтобы ещё раз провести собеседование на должность ветеринара. Когда кандидат пришел, я увидел, что это не очень пожилой опрятный человек. Звали его Николай Геннадиевичем, он приехал к нам в Челябинск из Казахстана.

Не знаю точно, почему он решил на старости лет перебраться к нам, но я этому рад. Судя по его стажу работы и моим расспросам, специалистом он был хорошим. В соседней стране он всю жизнь проработал ветеринаром и имел богатейший опыт работы с разными животными.

— Николай Геннадиевич, сразу хочу вам рассказать о цели деятельности нашей организации, — сказал я в конце собеседования. — Я понимаю, что вы, работая с животными, относитесь к ним как к своим пациентам. Но мы не можем спасти всех. Поэтому сразу скажу, что, возможно, вам придётся, спустя какое-то время их усыплять, если им не найдутся новые хозяева. Даже полностью здоровых. Мы планируем договориться с городской службой по отлову животных и забирать у них всех, кого они отловили. Лечить, кормить, искать новый дом. Но отпускать на волю мы их не станем.

— А зачем тогда их лечить? Зачем вообще мы этим будем заниматься?

— Мы дадим животным шанс. У них сейчас его вообще нет, животных продают на шаурму. Вы в курсе?

— Нет, признаться не слышал. Слухи, конечно, ходят, но точно я не знал.

— А я знаю точно, поэтому и решил так поступить. Немного денег у меня есть, буду пытаться хоть так исправить положение. Подумайте, я вас не тороплю.

Николай Геннадиевич пообещал подумать и ушел.

* * *

Четверг (11.07)

Ответив с утра на звонок казахстанского ветеринара, я получил его согласие. Дело сдвинулось ещё на шажочек. По телефону я с ним договорился, что мы вместе к полудню поедем осматривать здание питомника. Заехав за ним, я отправился в Долгодеревенское.

Подрядчик уже ждал меня у здания на моём участке. Мы поздоровались, я представил ветеринара, и все вместе мы прошли смотреть, исправили ли недочеты, обнаруженные мною ранее. Оказалось, что исправили, прицепиться было можно, ведь до всего можно докопаться. Было бы желание, ошибку найти можно всегда и везде. Я не знаю исключений из этого правила.

У меня такого желания не было, поэтому я подписал у подрядчика акты приёмки работ. Николай Геннадиевич ходил задумчиво, в разговоры не вступал. Когда подрядчик уже собирался уезжать, он попросил его задержаться. Выдавая техническое задание на это здание, я имел весьма смутные понятия о том, как оно будет функционировать. А вот ветеринару, благодаря его опыту работы, это было известно намного больше. К тому же тут именно ему предстояло проводить своё время.

Я не удивился, когда он начал излагать то, что здесь всё сделано неправильно и чего совершенно нет, хотя это жизненно необходимо. Слушая его, я только головой ему кивал, во всём соглашаясь, решив довериться специалисту. Возражать можно только тогда, если ты хорошо разбираешься в вопросе. Подрядчик тоже слушал, потом начал записывать. Закончилось всё это у него в офисе, где мы составили новое ТЗ на переделку. Даже не начав работу, наш питомник уже придётся перестраивать.

К моему внутреннему удовлетворению, я всё-таки смог построить приличное здание. Глобальных изменений делать было не надо. Переделка — это конечно страшно, но я поначалу опасался, что придётся вообще всё снести и строить заново. К счастью, этого не потребовалось.

Подрядчик тоже был рад. Ещё бы ему не радоваться — ему работы подвалило, причем денежной. Я ведь уже выполненные работы пообещал оплатить в ближайшее время, тут с моей стороны всё было без обмана. Смету и рыбу нового