затухнуть. Каждое прикосновение, каждый взгляд, каждое слово — все это воссоздавалось в моем воображении с ошеломляющей четкостью, напоминая мне о нашей связи, которая была так жива и неповторима.

Вот его губы впервые коснулись моего самого горячего и сокровенного места… При мысли об этом по спине прошла дрожь возбуждения. Мои соски, омываемые теплой водой, мгновенно отреагировали, становясь твердыми. Этот всплеск страсти заставил мое сердце биться быстрее, а кожу пронзила волна приятного покалывания. В этот момент я почувствовала себя живой, полной энергии и жаждой новых, невероятных ощущений.

Уже сильно возбужденная, я протянула руку и вытащила из верхнего ящика тумбочки "Мистера пингвинчика". Того, кто стал точкой невозврата в наших отношениях с Вадимом.

Закрыв глаза, я нажала на кнопку и прижала игрушку к своему клитору, позволяя вибрациям проникнуть в каждую клеточку моего изнывающего по ласкам тела. С каждым пульсом он напоминал мне о нашей взаимной страсти со Львовским, которая связывала нас так непреодолимо. Это был момент, когда я полностью отдалась своим чувствам, позволяя им властвовать над моим телом и разумом.

Вадим

Открыв дверь ключом, который вчера дала мне Мира, зашел в квартиру, встретившую меня тишиной.

Уже хотел взять в руки телефон и набрать хозяйку, дабы узнать, где она находится. Ведь еще вечером говорила, что на день планов никаких, так как на учебе каникулы. Как вдруг меня отвлек знакомый звук, а именно жужжание.

Спортивный интерес, вперемешку с моментальным возбуждением потащили меня к двери ванной, которая оказалась не заперта.

Открыв ее, я замер, встретив невероятный вид, который заставил мое сердце биться быстрее, перекачивая кровь к паху. Мой член окаменел, когда я увидел, как Мира лежит в ванне, окутанная паром. Тело блестит под каплями воды. Ее торчащие соски сразу же возбудили меня до предела, заставив покрываться горячим потом.

Моему взору предстала гладкая золотистая кожа, которая частично скрыта пеной. Глаза девушки были прикрыты, а губы открывались в сладком стоне.

Отчаянно захотелось сжать ладонями голову Миры, впиться грубым поцелуем и насладиться тем, как она стонет мне в рот.

От этой мысли я дико возбудился, одержимый потребностью присвоить это соблазнительное тело. Мои порывы были полны желания, страсти и непреодолимой тяги.

Мелькнула смутная мысль: если я соблазню ее прямо сейчас, угаснет ли мое желание? Раньше всегда было так. Но сейчас, я был убежден, все было по-другому.

Быть может, стоит поддаться искушению раздвинуть эти роскошные бедра и заставить ее забыть обо всем на свете, кроме меня? Эта мысль лишь подогрела мое возбуждение, делая желание только сильнее и острее.

Дыхание Миры стало прерывистым и частым, как будто она уже была на волосок от получения оргазма. Но я не готов стоять и смотреть, как она получает удовольствие не от меня. Поэтому я приблизился и легко коснулся девушки.

Ее глаза в испуге распахнулись, а рот приоткрылся в немом крике, когда она почувствовала мое прикосновение.

— Позволь к тебе присоединиться, — с этими словами я аккуратно поднял девушку на ноги и прижал к себе.

Прикосновение отвердевших сосков Миры подсказало мне, что она возбуждена не меньше меня самого, и я не могу оставить ее в таком состоянии.

Я не мог зайти слишком далеко, просто не мог. Ведь еще вчера она просила не торопить, дать ей время. Поэтому стоял, держа ее в объятиях и пытался успокоить лихорадочное биение ускорившегося пульса. Я с наслаждением вдыхал экзотический запах ананаса. И готов поклясться, что если проведу губами по впадинке в основании ее шеи, то обнаружу неистовое биение голубой жилки.

Я дал себе слово отпустить Мирославу, когда пойму, что больше не в силах сдерживать свою похоть. Близость девушки, уже в который раз, сводила меня с ума. Всем своим существом она излучала нежность и невинность, и жар ее тела лишал меня самообладания.

Я задержал дыхание. И медленно, прижимая Миру к себе, опустил ее на пол. Отвердевшие соски скользнули по моей груди, тогда как ладонь, естественным движением легла на ее округлые ягодицы.

Возбуждение достигло почти невыносимого уровня. Я сжал зубы, пытаясь сдержать волнующие эмоции, вложив в это усилие последнюю свою выдержку.

В ее глазах вспыхнуло пламя — страстного пожара, полного открытого желания. Все ее тело дрожало. Она мучительно сдерживала себя, но я уже отказался от всех добрых намерений. Я хочу эту девушку.

Опустив голову, приблизился к ее губам.

Всегда представлял поцелуи с Мирой как нежное, мягкое прикосновение губ, но не смог себя сдерживать. Сам не ожидал от себя такой свирепости.

Мирослава застонала, и этот звук, словно подстегнул моего голодного зверя. Поглотив стон поцелуем, я настойчиво исследовал ее губы. Они открылись приглашая, поддаваясь мощным и ритмичным движениям моего языка.

От моего напора, Мира вонзила глубоко в мои плечи ногти. Это было смешанным ощущением боли и удовольствия, которое только разжигало мою страсть. Я, расплачиваясь за эту боль, укусил ее нижнюю губу — упругую и сочную.

Я уже не мог быть нежным, при всем моем желании. Недолго раздумывая, я прижал ее к стене, поднимая с пола. Она мгновенно обвила свои ноги вокруг моей талии, словно пытаясь удержаться в этом вихре вожделения.

Вплотную, через джинсовую ткань, прижал твердую, напряженную от возбуждения плоть между ее бедер. От новых ощущений тело девушки прогнулось назад под действием волны страсти. Она застонала в жгучем желании, отчаянно требуя продолжения. Ее стоны подстегивали меня к дальнейшим действиям.

Моя правая рука скользнула в место сосредоточения ее сексуальности и желания, где тепло и влага уже ждали моего внимания. Тогда как пальцы левой руки сомкнулись на ее груди, ощупывая твердый сосок, который реагировал на мои прикосновения с мгновенной реакцией.

Это было как взрыв страсти, который разразился между нами, заставляя наши тела погрузиться в океан ощущений и желаний.

Мира вновь издала стон, выгибаясь навстречу моим ласкам и прикосновениям, словно призывая к большему. В безудержном стремлении ощутить вкус ее нежной кожи, я наклонился к груди и втянул в рот ее сосок. Я чувствовал, как его твердость принимала меня, а ее стоны лишь подстегивали мою похоть.

От ее откровенного, неприкрытого возбуждения во мне вскипела кровь, и мое желание усилить этот момент лишь нарастало.

Используя свои губы и язык, я ласкал и покусывал, пока влажный сосок не преобразился в блестящий рубиново-алый. Мира, хотя и задыхалась, все же смогла обхватить мои волосы обеими руками и резко поднять голову. Я взглянул на нее, в ожидании услышать слова, требующие прекратить.

Из опухших губ вырывались тихие