их как никто другой. И ты, вот так запросто хочешь упасть к нему в кровать… зачем? Что там у тебя такого чего он не видел? Ведьмы учатся доставлять наслаждение мужчинам десятилетиями, и полагаю, сравнения с ними ты не выдержишь, что станет для тебя моральной катастрофой.

— Делать-то что? — Так тихо произнесла Наталья уткнувшись лицом в тарелку, что отец её еле услышал.

— Я вижу один достойный выход. — Константин набросил на грудь салфетку, и принялся расправляться с «Ухой по-царски» из волжской рыбы. — Тебе нужно стать частью Ковена. Сестрой, если так можно сказать.

— Но…

— Что «но»? — Император поднял лицо от тарелки. — Авторитет у Ковена сейчас такой, как ни у кого в стране. Все, буквально все, поют им дифирамбы. Они же вылечили всех больных детей, и несколько сотен взрослых из чиста безнадёжно больных, от чего больницы в стране почти совсем опустели. В детских клиниках, чтобы не простаивать принимают взрослых. Министр здравоохранения, вполне серьёзно, обошёл все Московские храмы, поставив где свечку, где плошку, где просто фотографию за здравие Соколова и его Ковена. Сёстры Света. Так их называют в обществе. Жениться на ведьме — мечта очень многих мужчин, а стать Сестрой — женщин. К счастью Ковен придерживается весьма строгих правил приёма, и стать ведьмой непросто. Поэтому численность Ковена растёт, но очень медленно. Чуть выше скорости убывания. Иначе все женщины империи записались бы в ведьмы.

Теперь о том, что это даст тебе лично. — Константин прожевал хлеб, снова поработал ложкой, удлиняя паузу и вытер губы салфеткой. — Защита. Если ты сможешь стать частью Ковена, открыто тебя никто не обидит, даже если со мной что случится. В любом случае сёстры будут на твоей стороне. Кроме того, их собственная сила, позволяет ведьмам жить по тысяче лет и более оставаясь молодыми и привлекательными. Напомню, что даже сильные энергетики, живут долго, но стареют как все, и к трёмстам годам, имеют весь букет старческих болячек. Западники успешно лечат это дело, но поверь, ты не захочешь платить такую цену за молодость. А у ведьм всё происходит как бы само собой. Ещё один довод в пользу Ковена — близость к Князю. Все ведьмы для него — часть семьи, и часть его стаи. Да, тебе придётся смириться с тем, что у него в постели всегда будет полно красивых и умных женщин, но ты либо научишься делить его с кем-то либо вообще пройдёшь мимо, выйдя замуж за кого-то другого.

Ну и последнее. Самое важное. Все ведьмы, что его окружают — дамы в возрасте и родить не могут по целому ряду причин. А молодых самочек к нему не допускают. Слишком велика конкуренция. Но вот тебя они не допустить не смогут, и ты при определённой удаче сможешь родить ему ребёнка или нескольких. И я надеюсь, что лет через пятьдесят, смогу оставить трон, твоему сыну, родившемуся от Князя.

Глава 8

Нет такой феи, которая не мечтала бы хоть на время стать ведьмой.

Настоятельница храма Истинного Перерождения Анфиса Благина

Конфузом закончилась попытка ограбления ювелирного магазина на Дубравной, когда среди бела дня, туда влетела банда известного душегуба и висельника Семёна Тихого, по кличке Тихоня.

Высшая ведьма, Александра Рушникова, примерявшая в этот момент топазовый гарнитур, одним взмахом заставила бандитов избивать друг друга, и когда доблестные охранители прибыли на вызов, все четверо лежали едва живые, но всё ещё пытаясь ударить друг друга.

Объяснения данные товарищем Рушниковой, совершенно удовлетворили стражей, и они отбыли, прихватив бандитов, а срочно приехавший владелец преподнёс Александре примеряемый гарнитур в качестве благодарности за спасение магазина от разорения.

Московская сплетница 24 сентября 1964 года.

Путь в Ковен, у каждой из женщин, девиц или девочек свой, но обязательно была беседа с дамой в годах, отдавшей сёстрам много десятков, а скорее сотен лет, и разбиравшейся в хитросплетениях женской души. Такую беседу пришлось выдержать и Наташе, когда она постучалась в двери старинного особняка в Самаре, куда её привезли люди из Имперской Стражи. Самарский Ковен — часть мощного и многолюдного Поволжского Ковена, славился тем, что не проводил тёмных ритуалов, даже в самые непростые годы, живя на зельеварении и лекарских услугах. И это вполне объяснимо. Живя в центре России, невозможно скрыть некроритуал. Всё же не в глухой сибирский угол. Ну и ответ общества мог быть весьма фатальным. Ведьму конечно непросто захватить и убить, но вполне возможно. А учитывая мощь энергетиков — грандов, ещё и не очень дорого. Поэтому ковены центральной России, всегда балансировали на тонкой грани возможного и желательного, не слишком зарываясь во всякую чернуху. Но всегда ведьмы подставляли плечо для женщин, оступившихся иди оказавшихся в тяжёлой ситуации. Укрывали от дурных мужей, помогали разобраться с долгами, и вообще служили своеобразным монастырём для страждущих.

Христианская церковь в этой реальности никакой значимой власти не получила, и десяток более-менее крупных конфессий перетягивал горстку верующих из одного храма в другой.

Поэтому Ковен на этом унылом фоне выглядел вполне прилично, а учитывая мощную сеть по всей стране, так и вовсе крыл всех церковников словно бык овцу. В каждом Ковене, имелся дом куда могла постучаться любая женщина, а при некоторых условиях и мужчина, получив определённую защиту и иммунитет даже от преследования властей. Как минимум до решения сестёр — юристов, а они, те ещё ведьмы, и связываться с ними правоохранители предпочитали лишь при наличии железных доказательств.

Небольшой двухэтажный особняк, с фасадом в пятьдесят шагов, на Приволжской улице, построенный из рыжеватого пиленного камня, выходил окнами прямо на набережную, а флигели и задняя часть дома утопали в зелени парка и аптекарского огорода. За пятьсот лет дом видел всякое. И пожар в восемнадцатом веке, когда койки с обожжёнными ставили прямо на улице, и погромы восемнадцатого, когда обезумевшая толпа попыталась выбить бревном двери, и была сожжена полностью Хозяйкой Ковена. И даже попытку рейдерского захвата уже в двадцатом веке, с торжественными похоронами инициатора этой аферы — астраханского купца Манташева.

Наталья, одетая в простой костюм из тонкого хлопка, и с саквояжем в руках, сошла с подножки такси, кивнула на прощание офицеру — безопаснику, и подойдя к дверям взялась за потемневшую ручку дверного звонка.

— Иду, милая. — Где-то далеко раздались бодрые звуки шагов, и совершенно без скрипа, дверь из почерневшего от времени дуба, распахнулась, явив стройную, сухощавую женщину совершенно неопределённых лет,