И эта тенденция продолжается!

Вторая причина в том, что будущие жертвы сталинских репрессий — умудрились втридорога купить у фрицев откровенное «сырьё»: недоработанные, опытные конструкции — то есть. Сами немцы, упорно и последовательно совершенствовали их до середины-конца 30-х годов — «позабыв» делиться наработками с нашими «гениальными стратегами».

С огромным трудом на артиллерийском заводе «№ 8» в подмосковных Подлипках, освоили 37-ми миллиметровую «немку» под нашим родным индексом «1-К». К началу снятия её с производства (в связи с заменой на её же развитие — 45-ти миллиметровой «19-К»), было изготовлено чуть более полутысячи экземпляров отвратительного качества… В том числе — в танковом варианте.

Знаменитая «сорокапятка» тоже поначалу страдала от всевозможных «детских болезней», ещё больше — от «временной технологии» и, всем знакомый облик приобрела лишь к 1937 году — превратившись в «53-К».

Так зачем было «огород городить», не пойму?

На хера сложно — когда можно просто?

Имеется вполне работоспособная, проверенная бурным временем конструкция… Имеется и хорошо знакомая, освоенная промышленностью технология. Наконец, имеются целые горы боеприпасов.

Так, что же ещё надо⁈

* * *

Темпы проектирования в очередной раз удивили хроноаборигенов из «ОСТБ-007»!

За полтора месяца 47-ми противотанковая пушка была не только нарисована на бумаге — но и воплощена в металле.

Хотя, лафет для упрощения и удешевления конструкции в целом — имел деревянные колёса от обычной обозной телеги:

— Нехай сперва так будет — потом на автомобильные поменяем, с заполнением гусматиком!

Зато, пушка обзавелась сверхсовременным «апгрейдом»: раздвижными станинами — сваренными из водопроводных труб подходящего диаметра, торсионным подрессориванием (два согнутых буквой «Г» стержня из распрямлённых паровозных пружин) и простейшими пневматическими успокоителями колебаний.

Конечно, эта новизна «главного конструктора» приводила в некоторое смущение:

— Серафим Фёдорович…

— Жалуйтесь, Мартын Антонович!

— Всё-таки соединение электросваркой не выглядит надёжным.

Я ночью проверил все сварные швы с помощью «роялистого» ультразвукового дефектоскопа, поэтому имел все основания ответить:

— Напрасно Вы так думаете.

— Боюсь, не один я так думаю! У комиссии из ГАУ на государственных испытаниях — тоже могут появиться вопросы.

Вспомнилось кое-что прочитанное в «Оружие Победы» у Грабина… Да, действительно: новшества — чтоб они не шокировали по определению консервативно настроенных военных, надо вводить постепенно.

— Хорошо, — отвечаю, — в наиболее ответственных местах применим клёпку. Конечно, несколько возрастёт вес системы и её стоимость… Но, думаю — не особо критично.

— В каких именно «ответственных местах»?

Смотрит на меня весьма странно — будто просвечивая насквозь… Палимся, опять палимся! Ну, а что прикажите делать?

— Пока не знаю, — отвечаю, — надо будет пару деньков посидеть над бумагами, подумать с логарифмической линейкой и деревянными счётами.

Вдруг, Поегли яростно щетинит «гвардейские» усы:

— Вы меня за идиота принимаете?

Многозначительно на него глядя:

— Пока нет. Но если и дальше будете мне мозги «любить»… Тогда приму!

После некоторой паузы, оба не сговариваясь смеёмся, затем я говорю примиряющим тоном:

— Вам известно такое понятие — «интуиция», Мартын Антонович?

— Конечно.

— Считайте, что после контузии на польском фронте — она у меня обострилась.

Бывший штабс-капитан Императорской армии и выпускник Николаевской военной академии, был не только умным — но и вежливым и, сделал вид что мне поверил.

Однако, надо что-то делать!

Где бы мне надыбать некое подобие — хотя бы самой простой ЭВМ, чтоб свалить на неё быстродействие моих математических расчётов?

А, пустое…

* * *

Готовый образец противотанкового орудия сперва взвесили: немногим больше 350 килограмм.

— Пойдёт! Если в дальнейшем перейдём полностью на сварку — сэкономим ещё где-то около пуда или даже полтора.

«Двадцать один килограмм, — про себя уточняю, — семьсот двадцать грамм».

Затем, испытали лафет «искусственным откатом», придуманным Мартыном Антоновичем. Специальная приспособа — приводимая в действие электромотором, сперва оттягивала ствол за казённую часть, затем резко его отпускала. Таким образом сутки напролёт «продрочив» орудие — по выражению наблюдавших действо зэка-рабочих, остались довольны прочностью системы.

Прицепив к мототелеге, три дня сменяя «экипажи» — испытывали пушку возкой по «кочкарям» и, также — остались вполне довольными её ходкостью при «гужевой» тяге:

— Зачем лошадок понапрасну мучить и кормовой овёс с сеном им скармливать?

Испытания возкой по грунтовому «шоссе» моим «Фордом-Т», окончились неудачно из-за поломки колеса орудия уже на скорости 15 километров в час. Махнув рукой, резюмировал:

— Это ни о чём не говорит! Такое средство тяги как автомобиль, Красной Армии по крайней мере — лет десять, ещё не грозит.

Теперь, по всем правилам — заводские испытания надо завершить боевой стрельбой.

Однако препятствием было — что эта хреновина мне досталась без прицела и боеприпасов. В принципе, на пятьсот-шестьсот метров — дистанцию действительной стрельбы по танкам, можно херачить — наводя через ствол, или пользуясь самым примитивнейшей самоделкой — уже изготовленной нашим артиллеристом.

А вот с огнеприпасом, было намного сложней:

— Как Вы думаете, Мартын Антонович, где можно взять сотню-другую снарядов для заводских испытаний?

— Думаю — в Нижнем Новгороде, где когда-то был штаб Волжской речной военной флотилии…

— А, дадут?

— Почему бы не дать, если соответствующая бумага от НКВД на руках имеется?

К тому времени главный конструктор «откинулся» и, став вольным человеком — получил надлежащие документы и право перемещаться по всей территории СССР.

— Ну, тогда поехали в Нижний!

* * *

Помню, «там» смотрел какую-то передачу про Михаила Калашникова…

Мол, после излечения в госпитале он решил сконструировать пистолет-пулемёт. Слово за слово, с разрешения и поддержки начальства изготовил он его в железнодорожном депо — где работал, а ящик патронов ему любезно предоставили в военкомате — куда он обратился.

Вот тебе и сталинская эпоха!

Вот тебе и боящаяся собственного населения власть!

* * *

Конечно, не всё так просто — пришлось побегать по инстанциям в Нижнем Новгороде, а за снарядами съездить-сплавать по Волге аж в Саратов.

На артскладе куда мы обратились с нужной бумажкой — открывающей любые двери, нам с Поегли показали на штабеля ящиков:

— Выбирайте, товарищи: здесь стальные французские гранаты, а здесь наши — чугуниевые. Там — шрапнель, картечь…

Перебиваю «экскурсовода»:

— А где выстрелы с бронебойными снарядами? Нам бы их, да — побольше, товарищ!

Достаточно широко известная история, не правда ли?

Мол, после Первой мировой войны на складах осталось столь много этих самых 47-ти миллиметровых бронебойных снарядов, что их решили использовать для