Мы просочились внутрь. Город должен был уже мирно спать, но не тут-то было. По мощеным улочкам то и дело носились разносчики, тягавшие туши животных на разделку в таверны, развозили кожи по швейным цехам, доски для лукоделов, листы стали для кузенцов.

Откуда я это все понял? Элементарно. Деревянные тачки, которые они катили, были оснащены табличками, на которых была надпись: «Доставить туда-то».

— Идем, — сказала моя спутница. — Отведу тебя в таверну, там ты сможешь переночевать.

— За какой хрен? У меня за душой ни копейки, — ответил я.

— На сегодня это не твои проблемы. Утром я приду за тобой, покажу, где раздают задания для желторотиков, за которые платят не так много, но… на первое время тебе хватит, чтобы освоиться. А там опыта поднаберешься, глядишь, к компании какой присоединишься и все пойдет своим чередом. Ты же тоже бард, верно?

— Ну… да, — отозвался я, почесывая затылок. Упоминать о том, что я почти все, что у меня было на тот момент, я закинул в удачу — как-то теперь не очень хотелось.

— Ну и все. Барды всегда нужны. Ну там, знаешь, либо подбодрить, либо на похоронах всей команды сыграть. Довольно прибыльное дело, хочу тебе сказать, — то ли насмехалась, то ли давала дельный совет. Я так до конца и не понял.

Просто коротко угукнул. Какого-то конкретного ответа у меня не было. Тем более, что мое внимание снова устремилось к этому неприятному зуду за затылком. Я положил руку на темечко и помассировал его. И тут же увидел на брусчатом полу золотую монетку.

Что делает человек, когда видит деньгу на земле? Правильно, тянется за ней, даже если она приклеена на суперклей к асфальту. Рефлекс, что уж тут поделать.

— Осторожно! — громко сказала Мия, когда я уже наклонился за монеткой и стал подбирать ее. Я ощутил легкое дуновение ветра над затылком и самым лишь ухом успел услышать скрип колеса телеги, что пронесся рядом.

— Глянь, что нашел. За это можно поесть и переночевать?

— Ты в своем мире тоже под колеса бросался? — спросила она, скрестив руки под грудью и глядя на меня с ярко выраженным осуждением.

— Не, держался от трасс подальше. А что?

— Тебе только что, буквально, чуть не отбило голову телегой, запряженной в тягловую лошадь. У нее распахнулась задняя створка и просвистела на расстоянии волосинки от твоей бестолковки.

— Повезло, что уж сказать, — констатировал я. — Так что это? Ценное? — настойчиво сунул ей в руку монетку, за которую чуть головы не лишился. Мия покрутила ее в пальцах, потом подкинула большим, поймала в воздухе.

— Целый динар. Тебе повезло. Опять, — сказала она. И как-то так подчеркнула это слово, точно ее это начинало беспокоить. Мию смущает моя везучесть и меня смущает моя везучесть, но есть нюанс.

— Круто! Да это ж круто! — Возрадовался я. А потом задумался. — Погоди, а это много или мало?

— Она усмехнулась, прикрыв глаза, после чего ответила:

— А я все ждала, когда ты задашься этим вопросом, — и протянула монетку обратно в руку. — Этого хватит с лихвой, чтобы ты поел от пуза и отоспался. Еще и в кадке поплескаться останется.

— В кадке?

— В твоем мире не принимали ванну?

— В моем мире люди полноценно могут позволить себе принять либо душ, либо нормальную ванну, куда можно залезть с ногами, а вода сама бежит из стены: горячая и холодная, если тебе интересно знать.

Мия пожала плечами.

— Че взъерепенился, как петух, которого в ледяную бочку окунули. Не хочешь мыться — ходи воняй, не мне ж с тобой жить.