Шрифт:
Закладка:
— Мда, хреново у вас идут дела, господин сутенер. — я задумчиво потер подбородок. — Эй, Гекатид! Есть пара вопросов!
Но никто не откликнулся, поэтому я пошел дальше, на всякий случай достав из инвентаря клинок. Но предосторожность оказалась излишней. Гекатид нашелся в ближайшей справа комнате, жуя какую-то темно-коричневую массу.
— А? — он поднял на нас влажные блестящие глаза.
— Мне нужно поговорить с твоими девушками.
Он не сразу понял, чего я от него хочу. Интересно, что за дрянь он жрет? Какой-то дурман?
— С девочками? Конечно! Три денария и она твоя!
— Какие еще три денария?! Ты забыл, что сам попросил меня отыскать пропавших рабынь?
Гекатид не ответил. Уронив голову на стол, он уснул, громко сопя.
Твою мать. Ладно, будем считать, что хозяин дома не против небольшой инспекции. Поднявшись наверх, я двинулся было по узкому коридору, как сзади раздался глухой голос Розмари:
— В этом месте что-то не так. Я будто слышу отголоски чужой боли и ужаса. Кто-то недавно умер здесь. Нехорошо умер, очень жестоко.
Так себе новость. Гекатид говорил, что не знает, куда пропали его рабыни. Наврал? Впрочем, если он любит жрать опиум, то может не заметить слона, прошедшего рядом.
Оказавшись рядом с одной из запертых дверей, Виллар ловко вскрыл замок и отошел в сторону. Я, с мечом наготове, резко ворвался в пустую комнату. Несмотря на полное отсутствие живых или мертвых, было видно, что комната обжита. Широкая кровать в углу заправлена, на тумбе возле кровати разложены нехитрые женские принадлежности. Возле дальней стены на подставке стоит небольшой таз с остатками воды. Судя по всему, тут никого не было уже несколько дней.
— Мне здесь не нравится, — вновь заговорила Розмари. — Я чувствую, что тут было пролито много крови.
А вот я ничего не видел. Чистый пол. Хотя… Слишком чистый. на всех остальных поверхностях лежал слой пыли, зато пол ей едва тронут. Кто-то хорошенько прибрался? Надо осмотреться.
Возле широкого окна, прикрытого грязными занавесками, я наконец нашел, что искал. Несколько бурых засохших капель на подоконнике. Это могла быть кровь, о которой говорит рыжая. А ближе к боковому проему лежали странные темно-серые волоски, непохожие на человеческие.
Следующая комната оказалась незаперта, поэтому я толкнул ее от себя и едва успел увернуться от камня, брошенного невысокой молодой девушкой. Та сидела на кровати, уставившись на меня расширенными заплаканными глазами. Грязные коленки подтянуты к подбородку, а все тело, прикрытое легким платьем, заметно дрожит.
— Мы не причиним тебе вреда, не бойся. Можем поговорить? Просто поговорить! — я убрал меч в инвентарь, показывая раскрытые ладони, но должного эффекта это не произвело. Девушка продолжала с ужасом смотреть на меня, тихонько поскуливая.
Розмари мягкой походкой подошла к ней, преодолела легкое сопротивление и обняла за плечи. Зашептала что-то на ухо, отчего с лица девушки стала сходить маска страха. Она попеременно смотрела то на меня, то на рыжую и в какой-то момент перестала напоминать натянутую струну.
— Расскажи нам, что ты знаешь. Мы постараемся тебя защитить. — вкрадчиво попросила Розмари.
Я оставил при себе мысли насчет защиты неписей. А то сказану чего-нибудь не то и потом выполняй квест как хочешь.
— Сюда кто-то приходил. Уже три раза. Каждый раз в округе выли собаки, я слышала дикий, нечеловеческий рык, крики Сабины, Киннии, Будики… Словно их рвут на части живьем! Я пыталась сказать хозяину, что мы все в опасности, но он не захотел слушать, ведь Ингида убедила его, что девочки просто сбежали, а мы все выдумываем! Чтобы разрушить его дело и обрести свободу, но это не так!
— Что еще за Ингида? — мне не нравился ее рассказ. Он него несло сложной дракой.
— Самая опытная из нас. Она уже не так молода, как раньше и к ней нечасто ходят. Давно накопила денег и выкупила свободу, но не ушла.
Ингиду я нашел в самой дельней комнате. Войдя, я увидел немолодую, лет сорока, женщину. Когда-то она была красива и еще сохранила частичку былой привлекательности, но морщины на шее и в уголках глаз, отсутствие одного зуба и угловатые руки не вызывали желания воспользоваться ее услугами здесь и сейчас.
— Чем могу помочь добрым господам? Хотите по отдельности или все разом? Не сомневайтесь, мне есть чем вас удивить и порадовать.
Ее чуть низкий грудной голос звучал гораздо красивее, чем она выглядела. За такой можно и луну с неба достать
— И в мыслях не было удивляться. Но я здесь не за развлечениями, а за ответами.
— Что-то новенькое в моей практике, — мне показалось, что ее голос достает до самых глубин моей души. — Ничего не имею против разговора.
— Гекатид попросил меня выяснить, что случилось с пропавшими рабынями. Одна из девочек рассказала много странного. Будто сюда приходил кто-то, жестоко убивший порнай, но вы не верите в это.
Ее глаза на мгновение сверкнули:
— Это вам Ямила наговорила? Маленькая дрянь, мечтающая сбежать отсюда, попутно разрушив жизнь своего хозяина. Что бы она вам не наговорила, мой ответ — нет. Вы сами видели, какие тут окна и небольшая высота. Да и двери не запираются. Они просто сбежали, а городская стража палец о палец не хочет ударить, чтобы их искать.
Я кивнул, улыбнулся ей, засматриваясь в глубокое декольте. Развернулся и вышел, улыбаясь словно блаженный. Успел пройти несколько десятков метров, прежде чем Розмари схватила меня за руку, развернув к себе:
— Что с тобой, Мирный? Неужели ты поверил этой старухе?
— Да. — вопрос меня удивил. — Она говорит правду.
Я снова улыбнулся, вспоминая ее голос. Такой красивый…
Но Розмари не собиралась сдаваться так просто. Повернула мое лицо к себе, пристально посмотрела в глаза и что-то зашептала.
На меня словно повеяло холодным морским бризом. Я встряхнул головой и удивленно осмотрелся.
— Заговор. — Виллар впервые за долгое время заговорил. — Эта женщина тебя околдовала. Разум воинов частенько открыт для такого колдовства. Стоит сказать спасибо нашей спутнице.
В этот момент мимо нас прошел давешний начальник отряда стражников. Узнав нас, сухо кивнул, воровато огляделся и нырнул в обитель порока. Ну, кто сказал, что блюстители порядка не могут иметь некоторый гражданский отдых?
— Она ведьма? — я со злостью посмотрел назад. — Но зачем ей это?
— Этого я не
